В этот раз счастье торжествовало, без оглядок на возможные угрозы из будущего. Оно казалось стабильным и вечным, как нашим папам и мамам, а у кого-то — дедушкам и бабушкам, казался социализм. Это было прекрасно.
Всё, буквально всё, предсказанное Эрихом Марией, воплотилось наяву. И свежевыловленные султанки и кальмары, шипящие и плюющиеся соком над угольями, и ласковые морские волны, удерживающие тело в невесомости на плаву, и гамак с подушками под пальмами, и кофе с кокосовым молоком, и гигантские креветки, зажаренные на шпажках, и чудесный массаж, после которого чувствуешь себя Клеопатрой и царицей Савской одновременно.
И, разумеется, восхищённые взгляды мужчин и неприкрыто враждебные и неприязненные — женщин. Последние, как ни странно, тоже грели душу. Ого, если так обозлённо косятся — значит, есть ещё в Варваре нечто, изюминка, которой им хронически не хватает, бедным, иссушенным злостью и диетами… Впрочем, диеты, скорее всего, первичны, а от них, как следствие, всё остальное. А вот Варя — с удовольствием уписывала и рыбу, и креветок, и моллюсков — в раковинах ли, головоногих ли, но только вкуснейших до одурения! И пребывала в восхитительнейшем состоянии духа.
Причём, страшно и хронически голодной. А что вы хотите: купание на свежем воздухе, энергичные массажи, снова купание, загар, прогулка по пляжу, купание, общение с местными барышнями, осваивающими земной пляжный волейбол… Ах, какие на них были прелестные ретро-купальники, с штанишками чуть выше колен и юбочками, и легчайшие балетки на лентах, перевивающих икры крест-накрест! Целомудренные пляжные костюмы казались верхом эротизма и доказывали древнюю истину: чем более закрыто тело — тем больший простор для воображения.
…Не удивительно, что к половине шестого вечера из-за нагулянного и накупанного аппетита Варвара готова была грызть сухарницу, из которой успела всё перетаскать, дожидаясь встречи с пресловутым племянником-гидом по столице. Ей достался столик с прекрасным обзором на бухту, закат и часть горного хребта, спускающегося к морю, а заодно и полнёхонькая (до Вариного прихода) ваза поджаристых белых сухариков, присыпанных крупной солью. С голодухи, да и из любопытства она заявилась на Западную террасу на полчаса раньше: осмотреться, обвыкнуться и… попробовать вычислить из числа присутствующих того самого загадочного Эриховского протеже, который взял на себя обязательства нянькаться… то есть опекать её весь вечер.
Ха, неужели вызвался добровольно! Опекать скучную старую тётку! Варвара прекрасно помнила, как обращался Эрих к родственничку: «Мальчик мой…» Да ещё случайно проговорился, что, мол, «этот балбес от безделья опять разводится, вот пусть и займётся хоть чем-то, отвлечётся»… Всё ясно. Её ждёт встреча с очередным избалованным «золотым мальчиком». Ну, да видали, справимся.
Она попросила лёгкий безалкогольный коктейль, предварительно дотошно попытав официанта о составе — не хотелось неловких ситуаций, вызванных перебором спиртного, да ещё на жаре. Да ещё в компании какого-то юнца… И теперь, не торопясь, потягивала из трубочки ледяную смесь с клубничным соком и имбирём, и, выглядывая из-под широких полей шляпы, изучала местную публику.
Хорошо, что милая и разговорчивая горничная из чудо-поезда заблаговременно предупредила: буде ценьоре взбредёт в голову отдыхать на море, пусть не забывает, что правила приличия здесь несколько строже, чем на земных пляжах Даже в простенькие кафе, чтобы полакомиться мороженым или выпить чашечку кофе, заходят одетыми: никаких купальников и парео! Уж таковы местные условности. Впрочем, определённая вольность в туалетах — укороченность подолов, например, разрезы, полупрозрачность тканей — вполне допустимы. А потому — сейчас Варвара красовалась в матросском костюмчике, удивительно ей шедшем, а белоснежные бриджи с жемчужными пуговками на манжетах чуть ниже колена вызывали завистливо-злобные вздохи прекрасной половины местного населения. «Золотой молодёжи» среди них не попадалось, а из присутствующих дам постарше мало кто рисковал надеть брюки. То, что приемлемо на морском берегу, здесь, среди столов, хрустящих накрахмаленными скатертями, казалось им, по всей вероятности, немыслимым.
Эх, консерваторы!
Ну и пусть их, хмыкнула Варвара. Зацепила крохотной шпажкой клубничку из коктейля, со вкусом причмокнула губами — и подмигнула мраморному купидону, парящему над террасой на высоком пьедестале и с шаловливой улыбкой прижимающему пальчик к губам.