«Шлюха» для меня понятие более моральное, чем физиологическое. Она может жить с одним мужчиной и быть шлюхой. Шлюха — это женщина, которая не уважает любовь к ней близкого человека, топчет ее в грязи. Я не видел нормальных женщин, которые бегают от одного мужчины к другому. Если они «ищут» таким образом любовь, то так искать могут либо шлюхи, либо больные.
Я признаю, что женщина может быть лишь в физиологическом смысле «женщиной», а в душе оставаться девушкой. Но все же женщина должна целомудренно относиться к своему телу. Это не значит, что она должна ходить в поясе верности. Целомудрие означает многое, в том числе и секс, но не абы с кем. А отдаваться за деньги — это грязь.
Но сейчас женщинам дай Бог найти нормального мужика. Ведь импотенция сейчас — серьезная проблема. Она идет от безысходности, от поголовного пьянства, которое тоже результат безысходности. И проникновение всяких «затейников» тоже вредно воздействует на психику: наши мужики стали сравнивать себя с западными образцами. Чтобы удовлетворить женщину с богатым воображением, да после всех видеофильмов, нужно обязательно на уши вставать. А русский мужик неприспособлен к этому по своему генотипу: перед встречей с подобной женщиной он начинает комплексовать. Нельзя русского человека сделать французом, показав ему «Эмманюэль», он может напугаться на всю жизнь.
Кроме того, мужчину отпугивает повышенная самостоятельность женщины, не дающей ему почувствовать, что она в его подчинении. Посмотрите на животных — у них самочка и прижимается, и заигрывает. А если и убегает, то так, чтобы ее догнали.
А наша идет гордой павой, вся из себя самодостаточная — это бьет по физиологии мужчин. Недаром в селах, где женщина играет свою изначальную роль самки, мужики гораздо закаленнее в сексуальном смысле, чем рафинированные городские жители.
Секс нужен, это я как доктор говорю, и искусственные половые члены нужны массе неудовлетворенных женщин, и резиновые куклы необходимы мужикам, которые страдают робостью по отношению к женщинам. Но только в секс-шопах. Нельзя продавать все это вместе со сникерсами, с солнечными очками. Среди педерастов есть замечательные люди, но голая мужская задница на первом канале в три часа дня мне претит. Я за законопослушный секс.
Распускал ли я хвост перед женщинами? Ну а как же! Что ж я, не мужчина, что ли? Я же в миру живу…
А женщин люблю разных… Но они прежде всего должны быть женщинами. Повторяю — я жутчайший противник эмансипации, противник даже политической партии «Женщины России». Считаю, что их место на кухне, а не в Государственной Думе, потому что они вешают на мужей заботу о своих детях. Я считаю, что женщина — это очаг, а выход на работу — «для общения». Вот такие женщины мне нравятся.
А если она еще и симпатичная — это же прекрасно!
«Я вас люблю» я говорил всего два-три раза в жизни. Совсем не обязательно мужчине говорить «Я тебя люблю» женщине, с которой он раз переспал. Все нормально, пока в этом не появится грязь.
Грязь — это когда мужики после сорока пяти бегают, «сшибают» молодых девчонок. Это непристойно.
Каждый имеет право на курортный роман в любом возрасте, но именно на роман.
Женский успех? Дешевых поклонниц у меня нет, пожалуй, и раньше не было, на лоскуты с меня одежду не рвали. Есть, правда, пара-тройка сумасшедших, но я же доктор по первой профессии, понимаю…
Что до отношения к женщине, то оно должно быть уважительным. Нет, я не кричу: «Вступиться за честь женщины — рыцарство!» Не надо этих разговоров о средних веках. Все это очень мило: дуэль, по морде, перчатку в лицо. Слишком круто. Ты можешь любить женщину, можешь не любить — это твои проблемы. Но относиться к женщине нужно уважительно, поскольку это мать, жена, любимая. Это вообще слабый пол.
У меня отношения с женщинами — это отношения нормального мужчины: я люблю слабую половину человечества. Но это вовсе не значит, что я бегаю и снимаю телок на панели. Есть вопрос очень личный. На пути любого мужчины, как, наверное, и большинства женщин (хотя тут в силу физиологии все сложнее), за долгую жизнь случаются романы, увлечения — минутные, трагические, комические. А во что это переходит… Не знаю, у меня к исламу с его многоженством есть некоторая симпатия.
Что касается «Love stories», тут я не герой. У меня было, у меня есть, у меня, может быть, будет. Но это наше — мужское. Я нормальный физиологически функционирующий мужской организм, но никогда не выставлял себя героем по этой части. У меня отец — уролог, брат — тоже врач, но ни с отцом, ни с братом за всю свою жизнь у нас не было ни одного разговора «о бабах». Ни одного…