— Ничего… мы… тут ничего…
Женщина качнула головой:
— Вы здесь уже около часа.
Они улыбнулись, и в их улыбках была абсолютная беззащитность.
— Ну хорошо. — И женщина показала, чтобы Санди и Ладя шли за ней.
Ладя держал Санди за руку, как велела Франсуаза.
Круглый белый зал с широкими окнами. Стол, покрытый светлым зеленым сукном. Кресло с высокой резной спинкой.
Когда Санди и Ладя подходили к столу, Санди заметила в окно, что на крыше «Тутмоса» сидел Арчи и голова его была повернута в сторону окна. А Ладя, когда подходил к столу, почувствовал, что от Санди, несмотря на духи и ландыши, все-таки пахнет бензином: значит, «Тутмос» был вместе с ними. И тут он тоже увидел в окно Арчибальда, и как он смотрит сюда в зал, и ему, конечно, все хорошо видно.
На столе лежала большая раскрытая книга, переплет ее по краю был обшит красным шнуром. Санди и Ладя распишутся в книге, распишутся и свидетели. Ладя достанет из коробочки два совсем маленьких колесика и наденет на палец Санди одно колесико, а другое Санди наденет Ладе на палец. И это будет на долгое счастье им друг от друга.
Женщина подошла к столу и встала с той стороны, где было кресло. Санди и Ладя остановились по эту сторону стола. Сзади них — Павлик, Катя и Франсуаза.
— Александра Мержанова и Владислав Брагин, — сказала женщина, — вы вступаете на совместный путь в вашей жизни. Александра Мержанова, вы согласны быть женой Владислава Брагина?
— Согласна, — сказала Санди.
Ее ответ напомнил ей все те захватывающие романы, которые она читала в детстве. Только не было священника, а был депутат районного Совета — женщина в нарядном платье. Санди вообще не любила церкви и всякие иконы. Иконы вызывали в ней тоску даже в музеях.
— Владислав Брагин, вы согласны быть мужем Александры Мержановой?
— Согласен. — И Ладя качнул руку Санди. Он все еще держал ее за руку, чувствовал ее пальцы с розовым и чуть клейким от тепла перламутром.
— Александра и Владислав, — сказала депутат, — вы будете вместе. В вашей жизни могут быть сложные дни, но вы должны помнить друг о друге и быть вместе и в малых и в больших поступках.
Теперь Санди тихонько качнула Ладину руку. Не хотела она сейчас быть никем иным — ни Джульеттой, ни девушкой-гусаром, ни даже клоуном, — она хотела быть Александрой, женой Владислава.
— Распишитесь здесь, пожалуйста. Сначала вы, Александра, — сказала женщина и придвинула к краю стола раскрытую книгу.
Санди наклонилась над книгой, взяла ручку и расписалась. Буквы получились большими и как будто их тоже качнул ветер.
— Владислав, теперь вы распишитесь.
Ладя расписался.
— Прошу расписаться свидетелей.
И тут вдруг раздался звон бьющейся посуды: это Дед достал из-под своего пиджака обыкновенную тарелку, которую он принес, подкинул ее, и тарелка со страшным грохотом разбилась у ног Александры и Владислава.
Павлик знает, что и когда надо делать.
Глава одиннадцатая
Это не было совпадением, что им назначили одно и то же время. Андрей пришел чуть раньше, потом Ладя. Когда Ладя вошел в кабинет Валентина Яновича, то в кабинете сидел Андрей. Профессор был в соседней комнате. Андрей вздрогнул. Ладя это заметил. Лицо у Андрея вздрогнуло. И Ладя внутренне напрягся, но только потому, что почувствовал это в Андрее.
Ладя положил на стол скрипку и потом решительно сделал несколько шагов по направлению к Андрею. Андрей встал и улыбнулся, теперь уже спокойно и как-то даже тихо. В глазах только появилось выражение, знакомое Ладе. Но появилось на какое-то мгновение.
Ладя тоже улыбнулся. Он знал, что скоро встретится с Андреем, боялся этой встречи, потому что боялся обнаружить свое счастье, которым был переполнен. Это было нехорошо, нечестно по отношению к Андрею, так думал Ладя.
Они оба застыли в нерешительности, в ожидании первых очень важных для них обоих слов. Таких слов, которые не должны были никого из них обидеть, и они это оба понимали. Разговор должен был как-то начаться, и усилия на это требовались от обоих.
— Ты меня искал, я знаю, — сказал наконец Андрей.
— Тебе «гроссы» передали?
— Да.
Ладя колебался, сказать ли Андрею, что он его видел в тот день на Тверском бульваре. Решил не говорить. Андрей не хотел, чтобы его кто-нибудь видел тогда, если он сидел рядом со школой и Консерваторией и никуда все-таки не пришел. Ладя потом обегал весь бульвар, и Андрея не было. Ладе казалось, что он должен был увидеть Андрея еще раз, и немедленно.
— Занимайся первым, — сказал Андрей. — Пойду погуляю, я никуда теперь не тороплюсь.