В артистическую вбежала Верочка в своем пиджачке, тоже как пуля.
— Нигде не нашла!
— А в буфете смотрели?
— Смотрела. И на улицу бегала. Нигде нет.
Кира Викторовна стояла неподвижно. Даже Андрей перестал заниматься окном. У «оловянных солдатиков» на лицах было величайшее отчаяние — они, как никогда, были готовы к выступлению. Дед что-то прошептал «оловянным солдатикам», потом развел руками: обстоятельства бывают сильнее людей, даже самых опытных в жизни, таких, как Павлик.
Вдруг Кира Викторовна помчалась вниз в раздевалку, схватила шубу и выскочила на улицу. Тоже… как пуля. Кире Викторовне сложнее всех, потому что все кончается на ней: Кира Викторовна ответственная за события. В школе, говоря в шутку об учителях, называют их авторами — автор такого-то виолончелиста, трубача, барабанщика, теоретика. Она автор этого ансамбля, и переполненный зал ждет, какое она выставит «произведение».
На сцене Малого зала Консерватории тишина, и в зале наступила тишина. Так бывает перед началом концертов. Начало все угадывают, и те, кто в зале, и те, кому выступать. Это особое свойство концертов, когда зал и те, кто в артистической комнате, начинают понимать, что именно сейчас все и начнется. Что больше отмалчиваться нельзя.
Свет в зале погас, а на сцене, наоборот, вспыхнули добавочные лампы, и сцена сделалась выпуклой и опасной. Она перестала быть просто деревянным возвышением, она сделалась центром внимания, эстрадой. Сейчас она будет превращать школьников в самостоятельных артистов.
На эстраду вышла Верочка и громко объявила:
— Начинаем отчетный концерт учащихся детской музыкальной школы… будут принимать участие… младшие и старшие…
Время концерта наступило, и даже Верочка ничего другого не могла придумать, только объявить так вот длинно и официально, чтобы выиграть еще несколько последних секунд. Последние секунды часто решают все: можно окончательно победить или окончательно проиграть.
Глава восьмая
Кира Викторовна мчалась, только уже на такси. Потом она звонила в двери каких-то квартир. Если долго не открывали, стучала кулаком. Лади нигде не было. А соседка по квартире сказала: никогда не знаю, где он со своей скрипкой ходит. Ладька жил со старшим братом. Брат — археолог, работал в экспедиции, «копал антику и средние века». Поручил соседке присматривать за Ладей, и соседка присматривала как могла.
Кира Викторовна вскочила в будку телефона-автомата и позвонила мужу. Потребовала от него помощи, а он в ответ, конечно, закричал: «Опять твои Паганини! На край света сбегу! К вечной мерзлоте куда-нибудь или еще дальше!»
В Малом зале на эстраде выступал трубач. Маленький, но все-таки смелый. Может быть, в звуках трубы иногда и звучала тревога, а может быть, это только казалось тем, кто знал о событиях, происходивших в артистической.
Маленький трубач ушел под громкие аплодисменты: он победил. За кулисами трубача ждал счастливый преподаватель — его войско справилось с поставленной задачей.
На сцене выстроился хор младших школьников. Еще одно войско. Еще одна тактическая задача. Дирижер — Зоя Светличная, ученица шестого класса. Тихонько голосом Зоя дала начальную ноту, подняла руки. Хор начал песню. Сообща сражаться не страшно.
Концерт двинулся от номера к номеру. Руководила концертом Верочка. Ее задачей было, чтобы концерт, как мчащиеся утром пульты и стулья, миновал все опасные повороты и перекрестки и не угодил бы в тупик.
Директор сидел среди уважаемых гостей. Был спокойным, благодушным: Рахманинов провалился, Скрябин не на те клавиши попал, у Вагнера — три человека в зале, а здесь — верные ноты и зал полный. Может, и скрипачи отыграют прилично. Кира Викторовна, очевидно, их там, за кулисами, накачивает, разогревает. В конце концов, подлинное высокое искусство всегда рождается в муках.
…Кира Викторовна, сама разогретая, бежала по внутренней лестнице Консерватории. Шубу в раздевалке не сняла — некогда, и бежала в шубе. От вчерашней прически ничего не осталось: голова была такой же лохматой, как у юного композитора в его лучшие дни.
Киру Викторовну встретила Верочка:
— Ладя на месте! Номер объявила.
Кира Викторовна побежала дальше, в зал, на балкон.
На балконе густо стоял народ, были забиты все проходы. Кира Викторовна пробралась вперед, увидела сцену. На сцене «оловянные солдатики» и все участники ансамбля. Но Ладя даже не потрудился переодеть брюки, и стояли рядом два красавца: Ладя в джинсах — пришелец с дикого запада — и Франсуаза с огромным роскошным бантом и пластырем на щеке — колониальная барышня из того же фильма. Да еще Дед в «гаврилке». Ничего себе мизансцена!..