Андрей сидит в классе, и ему ничего, вполне даже сносно. Даже хорошо. Никаких старых проблем и никаких еще новых. Очень заманчивое состояние, пускай и недолговечное, но необходимое ему сейчас, когда можно вот просто так жить — и все. Ребят он знает, не такой он чужой. Рита около него. На переменах. Она ни о чем не говорит, а только рядом с ним.
Девочки из параллельного класса поглядывали на нее и на Андрея, о чем-то, конечно, шептались. Рита не обращала внимания. Она умеет ни на кого не обращать внимания и защищать не только себя.
На уроке обществоведения Андрей даже развеселился: Наташа делала доклад на тему о религиозных суевериях и гаданиях, разоблачала. Ей помогал Витя. Был ассистентом. Андрей вспомнил Татьяну Ивановну. Здесь в школе Татьяне Ивановне пришлось бы туго, даже несмотря на то, что она выучивает пасьянсы из журнала «Наука и жизнь».
Наташа рассказывала о спиритизме. Это мистическая вера в возможность общения с умершими людьми, с их духами. Возник спиритизм в семье американца Фокса в 1848 году. Из Америки в Европу спиритизм был перенесен в 1852 году неким Гайденом.
Андрей вспомнил композитора Йозефа Гайдна. Андрею всегда нравилась его музыка.
Наташа продолжала рассказывать о спиритизме и о неком Гайдене. Он объявил себя медиумом — человеком, который является посредником между людьми и духами. В 1912 году в России было до двух тысяч кружков спиритизма. Участники сеанса садились за круглый стол, клали руки — кончики пальцев — на край стола. И молчали.
«Как пианисты», — подумал Андрей. Пальцы над клавишами, и короткое последнее молчание, а потом общение между людьми и музыкой. Смешно. В жизни все рядом — несерьезное и серьезное. И человеческие поступки тоже все рядом — и несерьезные и серьезные. А он какой поступок совершил? Но хватит, хватит обо всем этом!
«Гроссы» занимались шахматами. Проблемы столоверчения их не интересовали. Наташа сказала «гроссам», что они могли бы отвлечься от своего занятия и послушать доклад. «Гроссы» на это ответили, что Ньютон не любил отвлекаться от своих занятий, и, чтобы ему не мешала кошка, которую надо было впускать и выпускать из квартиры, Ньютон прорезал в двери отверстие.
Засмеялись все, и даже Наташа. Иванчик и Сережа — любимцы класса. Они уже вполне серьезно изучают механику и физику.
Преподаватель обществоведения сказала, что в отношении Ньютона Иванчик и Сережа правы, но все-таки это не дает им основания играть в шахматы во время доклада. Иванчик и Сережа извинились и убрали шахматы. А потом на очередной перемене в столовой все положили руки на стол и шутили, кричали, что стол двигается. Витя Овчинников кричал, что он медиум, и доказывал, что с ним кто-то общается, какой-то дух. Сейчас даст стакан компота.
Андрей молчал. Он старался привыкнуть к новой школе. Ему надо привыкать. Может быть, здесь он будет учиться потом.
Витя подошел к нему и спросил:
— Ты с музыкой завязал?
Андрей кивнул. Отвечать Вите не хотелось. Тем более, Витя это спросил как-то вполне серьезно, что на него было мало похоже.
— Ее, знаешь, полно, — сказал Витя. — Крути пластинки.
Андрей опять кивнул. Может быть, Витя и прав: если так все думают, значит, крути пластинки. Андрей тоже будет крутить пластинки.
Рита ни о чем его не спрашивала. Андрей ждал, когда она что-нибудь скажет о его новом положении. Но Рита отнеслась к этому с полным молчанием. Не шутила, не смеялась. Как будто Андрей никогда не был скрипачом, музыкантом. Почему-то было даже обидно. И Андрей не выдержал и рассказал Рите, что у него случилось со скрипкой. Он должен был это кому-то рассказать. Это его мучило.
Рита выслушала молча.
— Хватит на сегодня. Ты сам сказал, что с музыкой у тебя все кончено.
— Кончено, — сказал Андрей.
Но тут откуда-то вынырнул Витя.
— Подумаешь, концерт там и все такое. Вроде двойки на контрольной. С кем не бывает. — Витя услышал, что разговор опять о музыке. — Сегодня двойка, а завтра входишь в зону четверок!
Витя как мог утешал Андрея. Рита, очевидно, попросила Витю быть к Андрею внимательным, хотя сама она совсем по-другому разговаривает о музыке. Вообще не разговаривает. Рита — она странная. К матери тогда вечером пришла. И теперь вот эта ее затея со школой, и Андрей сидит в ее классе и слушает что-то там такое на уроках, как настоящий ученик.
Когда Кира Викторовна в учительской взяла телефонную трубку и услышала слова матери Андрея, она растерялась.