— Ты должен быть в Консерватории, ты это знаешь! — кричал Ладя. — А я не знаю, должен я или не должен. До сих пор ничего не знаю!
— Знал, знал, а теперь не знаешь?
— Да!
— Врешь!
— Отстань!
Они стояли в полутемном коридоре друг перед другом. Вплотную. Уже давно они так не стояли друг перед другом.
— Может быть, ты и прав, — сказал Андрей.
— Может быть, — ответил Ладя.
— Что я твоему брату скажу? — вдруг спросила женщина.
— Музыкальную школу я закончил. Он велел ее закончить, и я закончил. Теперь буду собирать коллекцию кирпичей. Один уважаемый товарищ собирает.
— Я пошел, — сказал Андрей.
— Кире Викторовне я напишу, — сказал Ладя. — И вообще Консерватория расположена в доме номер тринадцать. Меня это смущает.
Когда Андрей снова был на улице, он подумал, что даже не спросил, куда Ладька едет. Не к брату ли в экспедицию?
Глупый сегодня вечер. А так все было задумано хорошо. А потом все не получилось. Действительно, коллекция кирпичей.
Глава третья
«Тутмос» — это старый «пикап» с клетками для пеликана Бори, десятка дрессированных голубей, енота-прачки (в цирке у него номер: он стирает белье). Енота звали Енот Егорыч. И еще в «Тутмосе» ездят морские свинки, они тоже дрессированные, и у них тоже номер: они машинисты игрушечного поезда. Своих собственных имен у них нет, просто — машинисты.
Ладька вначале слегка растерялся, когда директор цирка Аркадий Михайлович подвел его к «пикапу» и спросил:
— Разбираешься?
Отступать было поздно. В конце концов, и у этого старого «пикапа» колеса вертятся, и он тоже двигается по дороге. А это уже приключение.
— Шофером будешь по совместительству. Проведем по ведомости униформистом. Свободная ставка.
Ладька не возражал. Жизнь разнообразна и поэтому прекрасна. Хирург Склифосовский играл на виолончели, выводил новые сорта груш и купался в проруби. Какой-то француз сшил себе штаны из паутины. Франсуаза говорила. И потом, «Тутмос» вполне симпатичный шарабан. Не из паутины, во всяком случае. А то, что изредка гаснет одна фара, так это не беда. Важно, чтобы постоянно горела левая, тогда не будет осложнений с автоинспекцией. И вообще тише едешь — дальше будешь. Прописная истина. В школе они любили это кричать, когда таскали по коридору материальные ценности.
Первое Ладькино серьезное путешествие. Он даже волновался. Он ждал, когда же наконец перед ним развернется дорога с ее настоящими сложностями и без надписи на машине «Учебная». Ладька много раз чувствовал начала всех дорог, но дальше километров сорока-пятидесяти ему не удавалось по ним проехать. Даже как пассажиру. Теперь — полная безграничность.
Ладькино место было в середине колонны. Первым ехал Аркадий Михайлович в собственном новеньком «Москвиче». Он опять был в рубашке и тонких подтяжках на зажимах. Надел еще черный фетровый котелок. Аркадий Михайлович был похож на старинных циркачей, или, как прежде называли, циркистов. Не хватало тоненьких усов, закрученных кверху, как две перевернутые запятые, и какой-нибудь надписи над головой: «Зоопсихолог, фабрика рефлексов».
За машиной Аркадия Михайловича ехал первый автодом, потом грузовики с реквизитом, потом Ладька, потом еще три автодома. Внушительная колонна, хотя это и не весь цирк, а только его хозяйственная часть в основном.
Санди ехала в последнем автодоме со своей матерью и отцом. Они были жонглерами. Санди была клоуном, или, как говорят в цирке, коверным. Санди мечтала быть коверным и добивалась этого, потому что она была гимнасткой, иллюзионистом-эксцентриком и просто выдумщицей в одно и то же время. Училась в цирковом училище на вечернем отделении, сейчас проходила практику.
— Я единственная девочка-клоун, — говорила Санди.
— В Московской области, — говорил Ладька.
— В Советском Союзе, — говорила Санди. — Арчи, подтверди.
Арчи наклонял голову и негромко тявкал. Потом изображал что-то хвостом. Арчи тоже был коверным.
Полное имя пуделя Арчибальд. Ладя так его и называл, и, кажется, за это пудель особенно и сразу полюбил Ладьку. Он иногда догонял «Тутмос» где-нибудь в объездах, где машины совсем сбавляют скорость. Ладька открывал дверцу, Арчи впрыгивал в кабину к Ладьке, и они ехали вместе.
Арчибальд путешествовал так же охотно, как и Ладька. Движение колес радовало их обоих. На бензоколонке, которая расположена около Вязьмы, Ладька решил поразить Санди: он пригнулся в «Тутмосе» и незаметно подъехал к заправщику. У заправщика чуть кепка с головы не слетела, когда он увидел, как пудель подруливает к бензоколонке. Цирк цирком, но все-таки… Санди шутку вежливо оценила; Аркадий Михайлович не очень: цирк должен быть в цирке, а не в гуще транспорта.