А конкуренты, суки, напирали — они уже тоже подросли. Саня Курилов имел наглость иногда на дискотеках приглашать Ольгу на медленный танец. Оборзел, в натуре! Нужно было предпринимать кардинальные меры. Бить начнешь — он станет великомучеником, а девочки таких жалеют, и кто его знает, что там потом получится. Нужен был другой подход. И, естественно, он был найден.
Как-то, прогуливаясь с Плисой в окрестностях Куриловского дома, мы встретили Сашу. Привет-привет. Чё делаете? Гуляем. Чё гуляете? Ответ нашёлся сам собой.
У Сашиной соседки жил красивый пушистый кот. Как он оказался в тот момент на улице, непонятно. Но он был ласковый и добрый и не боялся людей. Он пошел на Плисин зов и безропотно залез к нему под тулуп: зима была и холодно.
— Сань, ты это, с нами пойдешь? — спрашиваем мы Курила.
— А вы куда?
— Кота мочить.
— Как это?
— Пошли — увидишь.
Саня не поверил, но был заинтригован и зачем-то пошел с нами. Мы с Плисой переглянулись.
В нашем подвале, где мы тренировались, в дальнем отсеке было темно, сыро и страшно. Лишь из маленького окошечка в стене проникал туда свет. Но через пару минут глаза привыкали, и становилось всё довольно-таки неплохо видно. Конечно, у нас работал выключатель, но зачем его включать, если с нами Курил. Глаза привыкли, и Саша сам увидел, что из стен торчат длинные, острые концы арматур. Мы остановились.
— Ну, что — вешать будем или как обычно? — стали мы рассуждать с Плисой. Решили, как «обычно». Саня пока ещё ничего не понимал. Он ошалело смотрел на котика и допытывался:
— Вы что, его убивать собираетесь?
— Сань, ты видел, сколько кошек развелось? Они заразу переносят.
— Так этот же домашний.
— А что он на улице делает? Заразу домой принесёт — все заболеют. Обязательно нужно убить. Даже чисто в гигиенических целях.
— Вы чё? Совсем?
— Курил, ты под дурака-то не коси! Ты с нами зачем пошёл? Ты теперь давай: или с нами или я не знаю, если ты расколешься — не обижайся. У нас выбора нет! Свидетели нам не нужны! — и, сделав паузу, мы уточнили. — Так ты с нами?
Саня понял, что круг замкнулся. А Плиса возьми да скажи, как будто уже всё решено:
— Это будет твоё боевое крещение. Бери кота за хвост и с силой бей его об арматуру. Не боись! — она его насквозняк прошьет. Ты только успей конец загнуть. А то он как начнет, как ошпаренный, на арматуре крутиться — всех кровью забрызгает. А если, не дай Боже, сорвется — бросится на нас, прямо в морду! Они все бросаются. Бери кота.
И Плиса протягивает ему животное.
У Сани от его слов, от запахов подвала, от тусклого света начинает, видимо, кружиться голова. Он просится на улицу. А-га, сейчас! Отпустили мы тебя — теперь ты наш подельник. Бери кота, тебе говорят!
Курил на грани обморока.
Ещё немного поиздевавшись над «конкурентом», я, типа, делаю ему поблажку.
— Ладно, Плиса. С этим мальчиком каши не сваришь. У него ещё детство в жопе играет — до настоящего дела ему далеко. Хрен с ним, пусть ботанику учит, надеюсь, не стуканет — я вывожу его на воздух. А ты давай тут, побыстрей кончай с Барсиком, и чтобы не как в прошлый раз — потише. Мы тебя наверху подождем, а то он тут всё заблюет, как кровищу увидит.
И, обращаясь к Курилу, я ему говорю голосом Юрского:
— Пошли, студент!
Через несколько минут появляется Плиса. Руки в крови. Обтерев их снегом, он начинает в цветах и ярких красках рассказывать о мучениях киски. Саня хочет домой. Очень хочет. Мы его, как конвой, провожаем. А Плиса не в силах уняться, всё продолжает рассказывать. Тут же, для сравнения, мы вспоминаем, как это было в прошлый раз, когда кот вырвался и бросился на Плису. Прямо в морду!
— Да, пришлось тогда повозиться!
— Не говори!
— Представляешь, Саша, какие они живучие твари?!
Около Куриловского подъезда мы останавливаемся. Серьезно берем его за воротник, наклоняемся к его лицу, смотрим прямо в глаза, и Саша слышит:
— Стуканёшь кому-нибудь про это — сам в подвал попадешь! Понял? Молчи и всё. Ничего ты не видел, нигде ты сегодня не был. Ясно? Так лучше будет, Саша? Я спрашиваю, ясно?
— Да-да. Я понял, понял — отвечает Саня, пытаясь уйти.
Но надо ещё немножко за ворот подержать для профилактики. Смотрим в глаза и молчим. Потом резко отходим:
— Ну, ладно, беги.
Курил растворяется в подъезде.
Когда прошел первый приступ хохота, я спросил у Плисы:
— Ты куда кота-то дел?
— В окошко вытолкал. Он и уходить-то не хотел — у меня за пазухой-то тепло. Пришлось повозиться, еле пропихал! Кусается, гад. Да я ещё во — руку о бетон расцарапал.