— Смотри, — сказал Архип, — сейчас начнется.
— Что начнется?
— Шоу Игоря Кузьмина!
— ….?
— Да ты не на меня смотри, а вперед, а то пропустишь всё!
Юлька посмотрела вперед. Они, как раз спускались с последнего, каменистого перевала перед дорогой, идущей вдоль Малого Моря. Четко, хоть и во мгле, можно было различить справа — блестящую чашу Озера и остров Ольхон, слева — темные горы, резко выступающие на фоне ещё довольно светлого неба, внизу — равнину, поросшую островками низкорослого леса у берега и стоящего сплошным массивом под горами. Как долгий шрам, по середине лежала желтая лента дороги. Куда там смотреть, было непонятно. Вдруг, впереди из середины далекой, темной, мелкой рощи в небо столбом ударил яркий луч и раскрылся зонтом, упершись в низкое облако. Всё, что было под облаком, осветилось и превратилось в сказочный экран — огромный освещенный кусок долины, на котором видны были индейские вигвамы, бредущие куда-то кони, фигурки людей, собак, и корявые вывихи приморских деревьев. Луч сначала был бело-серым, потом он стал рыжим, и картина окрасилась в рыжий теплый цвет. Поменяв цвет на синий, луч превратил долину в холодную картинку, и казалось, как будто, наступила зима. Зеленый цвет прибавил мистики и сатонинства. И снова луч стал белым. Менялся цвет, менялись картинки. Если облако уходило, картинка гасла, оставался только столб света, пронзающий небо до самого космоса. Тогда луч разворачивался и начинал бегать по ближним склонам, освещая тайгу. Чем быстрее он бегал и крутился, тем четче создавалось впечатление целостности: светящийся круг, восьмерки различных диаметров, снова круги. Но набегало другое облако, луч возвращался, и всё вновь текло зонтом на землю. Какие-то нереальные видения, мультики, цветные сны, галлюцинации, — наркомана бы здесь сразу прибило недели на две. А для обычных путников это было — несколько пугающе и сколько маняще.
— Я когда первый раз увидел, — сказал Архип, — сразу вспомнил стихи из детской книжки про индейцев: «Рольф в лесах»:
Дальше я не помню, но это четко врезалось в память, а под эту картинку — всплыло и ожило. Красиво, правда?
— Страшно, — сказала Юлька. — Я бы не хотела сейчас остаться одна на дороге.
Но дорога уже сошла вниз, и было видно лишь подсвеченное меняющимися цветами облако.
— А так тоже красиво, скажи.
— Да, — согласилась Юлька.
— То ли ещё будет.
— Ещё?
— То ли ещё будет! Ой-ё-ёй!
Юля пожала плечами.
— А откуда такой луч?
— От туда, куда мы едем. Игорь прожектор поставил. Хороший, армейский, списанный, купленный по дешёвке и по великому блату в одной войсковой части у жадного зампотыла прожектор. Такими прожекторами в Ленинграде в блокаду защитники города на Неве ловили в черном небе войны «Мессершмитты», «Юнкерсы», «Хеншели» и «Хейнкели» и грохали их, как орешки, за милую душу. А потом новых искали, и новых гасили. А на Курской Дуге — немцев слепили, когда в атаку пошли. Знаешь, что такое «Курская Дуга»?
— Знаю, в школе учили.
— Молодец, четыре балла.
— Почему четыре?
— А у меня четырехбальная система.
— Значит, у меня высший бал?
— Разве я сказал, что «четыре» — это высший?
— Нет.
— Ну вот.
— А какой?
— Кто — какой?
— Ну, перестань прикалываться!
— Кто здесь? — Архип сделал испуганно-озабоченный вид.
— Ну, хватит! — Юлька стукнула его кулачком по ноге.
— Мама!!! — тут же неожиданно резко проорал он.
Юлька вздрогнула! Отдернула руку. Посмотрела на него испуганно: может, она его сильно ударила или попала куда-нибудь в больное место? Почему он так крикнул?
Архип увидел в её глазах испуг, улыбнулся и, как ни в чём не бывало, произнес:
— Страшно? — потом мягким тоном, как будто разговаривает с маленьким ребенком (или со своей машиной) добавил: — Испугался, маленький… Вот так, будешь знать, как папку колотить!
До Юльки дошло, что это у него такая шутка, она выдохнула и произнесла: