Вечером в бар зашли сразу три гостя. Отличить их друг от друга было сложно. Черные кеды, черные джинсы, черные толстовки с накинутыми на головы капюшонами. Трое мужчин одного роста и одинакового телосложения. Мне показалось, что они даже двигаются синхронно.
Гости сели за стойку и заказали три отвертки в пивных бокалах по пол-литра. Водки и сока пятьдесят на пятьдесят.
— Ну что, видел ворона? — спросил один из мужчин, не снимая капюшона.
Мне стало не по себе.
— Сегодня видел. Утром, — ответил я.
— Какого он цвета? — мужчина скинул капюшон и достал метательный нож.
Я посмотрел по сторонам в поисках помощи. Охранник у дверей делал вид, что ничего не происходит.
— Черного, с каким-то сиреневым отливом.
— Глаза белые?
— Нет, просто светлые.
— Значит, не время еще, — мужчина убрал нож. — Как зовут тебя?
— Сергей, — ответил я.
— Банально.
— Как есть.
— Меня Убийца птиц зовут, — он протянул руку.
Остальные двое тоже скинули капюшоны.
— Собиратель красоты, — представился следующий.
— Суперагент, — руку протянул последний.
— Вы это серьезно? — спросил я и нервно засмеялся.
Они ничего не ответили. Допили коктейли, накинули капюшоны и пошли к выходу. Собиратель красоты задержался в дверях, достал телефон и, видимо, включил камеру. Направил телефон на меня, но его руку перехватил Убийца птиц и что-то сказал ему на ухо. Мне показалось, что Собиратель разозлился. Он убрал телефон в карман и вышел из бара.
Я снова проснулся от вороньего крика и отдернул штору. Ворон сидел на карнизе. Сиреневый. С белыми без зрачков глазами.
Вечером пришла она. Шляпа. Черное платье. Села за стойку. Темные очки снимать не стала. Пламя от зажигалки показалось ярче света в баре. Облако сизого дыма. Глубокая затяжка сигаретой через длинный мундштук. Она заказала Macallan. Я подумал, что сейчас зазвенит будильник и сон рассыплется, но будильник молчал.
— Как тебя зовут? — спросил я.
Она улыбнулась и сняла темные очки.
— Алиса.
— Я — Сергей.
— Сереж, ты веришь в чудеса? — спросила она.
— Теперь да, — ответил я.
— А как ты в них веришь?
— Не понял.
— Ну, если чудо происходит, ты веришь, что будет еще, хочешь, чтобы они и дальше происходили, учитывая, что следующее чудо может отменить предыдущее?
— Как-то сложно чересчур. Нет, я не против, чтобы чудо происходило и дальше.
— Это хорошо, — сказала Алиса, достала из мундштука окурок и вставила новую сигарету.
Алиса допила виски и попросила еще.
— Расскажи мне про сиреневого ворона, — я налил ей виски.
— Ворон — это и есть чудо. Первичное. Сиреневый ворон с белыми без зрачков глазами. Чудо же, да?
— Пожалуй.
— Аркадий и трое его подопечных хотят убить птицу.
— Ты и этих знаешь?
— Знаю, — ответила Алиса.
— А зачем? — спросил я.
— Они все когда-то очень хотели чуда и получили его. Только вот не хотят, чтобы оно снова произошло и отменило предыдущее. Непостоянство, наверное, единственное, что человек никак не может принять. Особенно, когда человек счастлив. Когда уже получил все, что хотел. Поможешь мне?
— В чем?
— Не дать убить сиреневого ворона.
— Да, — ответил я.
— Тогда выйди из бара на улицу покурить, прямо сейчас. Когда сюда придут те трое и Аркадий, запри бар снаружи, — сказала она. — На кухне газовый баллон есть? Или плиты от электричества работают?
— Баллон, — ответил я.
— Тогда иди прямо сейчас и включи какую-нибудь музыку.
Я включил «Riders on the storm».
— Я увижу тебя когда-нибудь еще?
— Не знаю, — ответила Алиса.
— Кто ты?
Она посмотрела на меня. Ее глаза стали белыми. Без зрачков.
Я вышел на улицу.
Мимо меня, не поздоровавшись, в бар вошел Аркадий. За ним трое в капюшонах.
Когда дверь закрылась, я подпер дверную ручку урной, чтобы с той стороны нельзя было открыть.
Через несколько секунд в баре рванул газовый баллон. Взрывом меня отбросило метров на пять. Я увидел, как из валящего клубами дыма вылетел сиреневый ворон с белыми без зрачков глазами и устремился ввысь.
«Быть чудесам», — подумал я и потерял сознание.
Дом