— Мы где? — он огляделся, наткнулся на Чехова и улыбнулся. — Вспомнил. Поехали домой, а то ребята… Черт! Ребята! Они же будут ужасно волноваться!
— Уверен, что они уже. Но мы же живы, здоровы
— И не в тюрьме!
— Вот именно. Вставай.
Квартира 12 в доме 27/13 встретила парней не очень радостно, ведь к ним сразу кинулся Гротеск во главе с котом. На лицах было искреннее беспокойство, под глазами черные синяки.
— Явились! Где вы были? Мы всю ночь не спали, не представляете, как волновались!
— Мы гуляли. — Есенин повернулся к Чехову и подмигнул.
Ваня хихикнул, остальные переглянулись и пожали плечами. Ругаться на друзей не хотелось. Они вернулись, значит все нормально. На столе стояли остывшие чашки чая, Булгаков с Базаровым сели на пол, Чехов с Есениным на подоконник, а Коровьев с котом на стул.
— Давайте Чехов к нам переедет! Он хороший, он будет жить у меня под кроватью! — прервал тишину Ваня, взмахнув руками и ударив ими по лицу Жени.
Булгаков ревниво поджал бледные губы, и рука Базарова сдавила его плечо, подталкивая вперед.
— Ни за что! — воскликнул Булгаков и вскочил. — Вы дом испортите похлеще, чем кот! Без Коровьева вас нельзя к вместе держать! Это моя квартира, и я решаю! — вена на лбу Саши пульсировала, и он не мог даже поверить, что говорит Есенину нет.
— Так Адам пусть тоже переезжает!
Все взгляды устремились на музыканта, так, что даже кот испугался.
— Такой вариант мне нравится. — сел обратно Булгаков.
— Я тоже не против, в принципе. Бегемота куда девать только?
Востоковед взглянул на Базарова, открывшего широко глаза и рот. Вечерний разговор всплыл в голове Саши, и он решил во что бы то ни стало включить все благородные чувства.
— Витька к нам тогда тоже. Отказы не принимаются. — он сел рядом, потрепал медика по голове и улыбнулся.
И вот так, под светом майского солнца, весь Гротсеск переместился на Малую Грузинскую, дом 27/13, квартира 12. Ваня радостно глядел на Женю, Женя улыбался и щурился от света, Коровьев покраснел и обнял кота, Булгаков и Базаров коротко ухмыльнулись друг другу, понимая, что, наконец-то все стало хорошо.
Глава 6
Но стоит вернуться на часы назад, осознаешь, что спокойствие пришло на смену более тяжелым чувствам. Базаров, Булгаков и Коровьев расстались в метро, когда последний понес котенка в клинику, а Витю с Сашей отправил домой ловить Женю с Ваней, когда те вернутся.
Востоковед и медик не было в особо счастливом настроении. Булгаков шел немного впереди, сунув руки в карманы, и, зайдя в квартиру, лишь выдохнул, поняв, что Чехов с Есениным действительно ушли гулять вдвоем.
— Я недостаточно хорош для Вани, да, Вить?
Витя отошел двери, поднял брови и потоптался на коврике, кивая.
— А я недостаточно хорош для Жени.
Саша кивнул в сторону балкона, открыл форточку в деревянной раме, от которой на руках были занозы, стал спиной к окну и закурил. Он не сводил взгляда с Базарова, удивленно рассматривая замешательство на лице того.
— Если Ваня не вернется, я умру. — выпалил он, протягивая сигарету в руки товарища.
— Если Женя не вернется, я умру. — едва ли изменил его слова бледный медик.
Он стал напротив друга, поднес сигарету к рукам и задумался на пару секунд. За окнами было серо и пусто, солнце укатилось к центру, а по краям было перекрыто толстыми стенами тяжелых облаков. Базаров переводил взгляд с сумрака на Булгакова, не замечая особой разницы между ними. Витя и Саша думали об одном- об их идентичности. Вот замечательно, нашел себе лидера под бок, но кто ты без него? Если исчезнет Есенин, мир лишится лучика солнца, талантливого поэта, дамского угодника, души любой компании и прекрасного друга. Испарится Чехов- планета останется без замечательного врача, рационального осколка луны, неплохого художника, основателя всех ссор и драк в рядах Гротеска. А если пропадут Базаров и Булгаков? Что изменится? Пойдет ли чья-то жизнь под откос? Они сгорали как сигареты в холодных дрожащих руках, таяли как резкие, но короткие слезы на карих и голубых глазах. Витя пошел проверять закрыта ли дверь, Саша, прожевывая фильтр, ждал возвращения.
— Базаров, давно это у тебя?
— Ты про что? — медик нахмурился и сглотнул комок в горле.
— Вот это боготворение Чехова. Ты же не можешь представить свою жизнь без него, да?
Базаров насупился, отшагнул назад, поднимая оставленную в пепельнице сигарету. Взгляд Саши был настолько пронзительным и внимательным, с голубыми глазами всегда так. Постоянно смотрят в душу, и некуда тебе деваться от блеска черных островов-зрачков в светлом море. Витя не мог спрятать свое проявившееся беспокойство, отвернувшись, поэтому ели слышно прошептал: