А что произошло дальше толком разглядеть никто не смог, Витя, Саша и Женя опомнились только когда увидели бегущих в левую сторону Ваню и Адама. Они неслись, размахивали руками, врезались в каких-то дикторов и телеведущих, а те идеальными радиоприемными голосами ругали спешку и неосторожность парней. Остановили свой пыл джентльмены около какой-то напугавшейся бабушки, горбящейся и скрывающей тело под черным плащом, все еще лицо было порезано морщинами, а ростом она была с собаку- так сильно гнулась к земле.
— Извините, а Вы случаем не ведьма?
— Мне кажется, Вы немного старше тысячи лет.
— Вы верите в Иисуса Христа?
— Сколько мне жить осталось, не скажите?
— А Вы в этом районе бродите, потому что в центре церковь слишком большая, да?
— Скажите, что завтра будет?
— Я женюсь?
— Скажите, а наш друг, Женька Чехов, он не уедет случаем куда-нибудь далеко на очень долгий срок и на глазах моих появляться больше не будет?
— Есенин!
— Ну что?
Парни схватили несчастную клиентку пенсионного фонда за плечи и с каждым вопросом перетягивали в свою сторону. Особенно резко дергал Ванька Есенин, словно планировал вправить плечи бабульки обратно и сделать ее опять молодой и красивой. Коровьев начал новый вопрос, но его прервал резкий старческий вопль:
— Помогите!
Несколько неравнодушных человек, кинулись вызволять потерянную от страха старуху из рук злой, жестокой молодежи. Перед глазами двух ничего не понимающих парней все словно сплелось в один цвет, толпа с их мелькающими толстовками и брюками металась как радуга на дождливом небе, и пришли в себя они лишь когда их руки схватили и потащили за собой.
— Дураки! Идиоты! Прикопались к несчастной пожилой леди! — шипел под ухом Коровьева привычный всем журящий голос Чехова. — Да не плетитесь вы как больные бараны в конце стада! Полицию вызовут и будете до старух в камере докапываться! Идиоты!
Чехов бежал впереди всех, оглядываясь назад, выслеживая полицию, что, по его мнению, обязана была оказаться рядом! Базаров и Булгаков тянули любителей бабушек за руки, пока те не вышли из состояния куража и не стали способны бежать самостоятельно. Ветер нес в себе крики Жени о глупости безнаказанности Вани и Адама, пока те не попросили его закрыть рот и перестать журить, ведь сделанного не воротишь.
— Как идиоты ведете себя вы, вытаскивать должен я! Скажите спасибо, что вообще решил помочь вам!
— Спасибо огромное, о мистер добрая душа! — Есенин оттянул бежавшего впереди Чехова за воротник и остановился, так что Женя упал ему под ноги. — Мы же умоляли, чтобы ты нам помог! Нашелся, спасатель!
— Правду говоришь, Вань. Ты, Чехов, меня конечно прости, но спасать нас- твое решение. Мы бы поблагодарили, если бы ты не втирал о том какой ты молодец каждую минуту!
— Так я еще и виноват? Стойте, неужели это я обижал несчастную пенсионерку? Вы просто не видите, как много я делаю для нас!
— Да пошел ты к черту! Ты помог нам не из искренности, ты просто хотел, чтобы мы тебя уважали! — закричал Есенин.
— Значит так… Да сам ты вали куда подальше, Иванушка-дурачок! — Чехов резко свернул в сторону и растворился в переулках столицы на глазах друзей.
Четверо парней вглядывались в уходящую фигуру, и каждый думал о своем. Каждый понимал, что любая гармония подошла к концу. Коровьев с Есениным подожгли сигареты и направились в сторону метро, опережая остальных, самой уверенной и эгоистичной походкой ровно в ногу. Базаров и Булгаков пристроились к ним.
Глава 3. Голосов овраг.
Квартира номер 12 в доме 27/13 на Малой Грузинке встречала ночь со вторника на среду под тихий звон винных бокалов на маленькой кухоньке. То были Есенин с очередной пассией за бутылкой недорогого, но красивого вина, шептались, целовались и обсуждали что-то настолько чистое и невероятно трогательное, что влюблялись все сильнее. Булгаков, сидящий в соседней комнате, утыкался лбом в серую подушку и пытался заснуть. Завтра снова должна быть вылазка еще в одно загадочное место, которое изучил Ваня. С утра они собирались встретить остальных друзей сразу на нужной станции метро, а не дома или на «Улице 1905 года» как раньше, значит и выходить нужно было, не когда душа велит, а в соответствии с выбранным временем. И вот, вместо того чтобы спать и набираться сил этот чертов Есенин сидит со своей подружкой? Булгакова раздражало это поведение. Он укрыл темную голову подушкой, и, игнорируя мысли о том, что тоже хочет, чтоб у него была девушка как у Вани, наконец-то уснул.