Памятнику на Пушкинской
I
Что – шмотки? Холодильный институт…И сквер напротив (он теперь застроен).Ребята вечно собирались тут(Там был футбольный корт такой устроенДля потных мужиков и пацанов),И в общем-то хватало мне штанов.
II
…Но не совсем. Я помню: парень РафкаНосил пиджак. И я – балдел. – Пиджак! —Без хлястика с двойным разрезом сзади.Он прыгал через стенку. Бога ради! —Как здорово. (И в драку он вступал).И я тогда в милицию попал.
III
Еще Панама. Этот клеш на нем!Как я мечтал о Подлинной Свободе!О брюках клеш. О пиджаке Таком;И о холодном воздухе ночном.
IV
Как я мечтал… Что делать мне теперь?Что было нужно: вечно не сбывалось.Том Пушкина, зачем Ты был?Поверь,Над Ним печально молодость умчалась.
V
На клеше сочинял я бахрому.Из хлопка выдирал-сидел по нитке.Зачем читал я Пушкина в избытке!Зачем не жил как люди?Почему?
VI
Зачем вполсилы дрался и любил!Что смысла бабам в рифмах принужденных?!Зачем? Зачем у тополей зеленыхЯ на дворе так мало водки пил?!
VII
Что, милый Пушкин, сделал ты со мной?(Уж смысла сердце в жизни не увидит)А ведь солдат ребенка не обидит!)А ты?Ты – камер-юнкер отставной…
VIII
Зачем меня! – Что я тебе, тунгус?Ты заставлял читать, не разбираяОт слез? Ты открывал ворота рая.С тобою я до Ада доберусь,
IX
Ты – вещь носильная. Я жизни не узнал —И выше пестрой клетчатой рубахиНе поднимается мой идеал.Из-за тебя бывал я битым в драке.Из-за тебя с девицами не спал(Как ни смешно). В тюрьму попал (почти)Из-за тебя. Уж ты меня прости.
X
Зовя навстречу смерть, дурную гостью,Кто шел – как с кистенем – с чугунной тростью?А женщин у друзей кто отбивал?А кто их обнимал и целовал?
XI
…В приливе чувств своих (ненастоящих),В своих очечках, мимо лож: блестящих,Что делал здесь дешевый твой герой?!Что делать?А!?Холодною порой, ох,Подло в Петербурге оказатьсяТвоим тунгусом, Пушкин. Лет в пятнадцать.…Ты не сменил мне: душу, жизнь и вкус.Прости мне, Бюст. Я больше не тунгус.
В 1981 – окончание ленинградского электромашиностроительного техникума, осенний призыв в армию. Связь. ДМБ 1983.
Лучше поздно, Вячеславушка
I
Крест. Мы – в гостинице. КраяБелы – как снег – у занавески.…Крестится завтрашняя крестная мояНа купола в закатном блеске…
II
Как плещется река! Возвышенней колоннПарят здесь севера березы:Тонки – как травы. Белы – как воздух,И обрамляет лесКрутой песчаный склон.И дышут серебристо козы.
III
Когда я здесь, и слышу речь: слеза близкаК реснице… невзначай стекает…Нет. Нет во всей России чище языка.Так чист в младенчестве бывает.…А не поют былин: забыт их древний слог;Крестьянин пьяный пихты сжег.На иглы желтые с печалью небо смотрит,Вы, ангелы, плывете над страной своеюСпаленной? Может быть, лишь боль и гневОбъединили с равнодушьем власть над неюИ звавший небо позабыл напев?
IV
Забылись голоса лесистых берегов:Хранят ли паперти свои приходы? Звоны?…Вот: только нищие вокруг под Святый КровПолзут. Им надо денег исступленно;
И с ними входим вместе мы в Господень храмМы: с крестной восьмидесятилетней(С окраины комяцкой, дальней, бедной, —Голубушка – до слез дивится фонарям:В них видя Дурь и Расточенье.)«Кой веки в церковь…» Взгляд блестит,А службу чуть-едва стоит!
Все ближе Божий раб крещенью.
Кого сравнит с собою глупый неофит —Отца и дом забыв, – гулял из молодецтва.И вот по правое плечо она едва стоит:Старушка душу лбу вернув: пропажу детства.
V
Соль Вычегодская… Кораблик небольшой…Два храма на берег монашенками сходят…И за дорогой водянойИз тучи месяц в небо входит.
Устюжские страдания
или Симплегады[14]
I
Где на узком брежку меж хрустальных горошков две невесты стоялоГде за солью жемчужной взгляд в рожь уплывал, веер весел раскинув,Горько-алое море вина в хрустале побережий бокала,Ароматная красная рябь: ты – олицетворенье пучины…
II
Пью и бью хрустальные замки полужизни своей, как хрустальные рюмки.После буду беспечен, безуменВ серебре этих утренних в досках щелей,Под горячей росой лоб все мучает думки.
вернуться
14
Если перевести китайский перевод данного стихотворения обратно на русский, то заглавие оного будет звучать так: «Размышления двоеженца над хрустальной рюмкой с орнаментом».