Скажи мне, Ангел мой Хранитель:Со мною ты на свете стал?А если нет? Кого ты видел,Кого в пути оберегал?Я пьяный. С головой скудельной.Грешник. Но проклинаю ад.А жизнью утомлен предельно.Скажи, ты был здесь, века назадВсех уберег ли? Всех сберег ли?Все души отдал на покой?Скажи?Как я – такие были рохли?Иди со мною, дорогой.По луже лжи
II
Кораблик маленький. Бумажный.Всегда короткою веснойСвой совершает путь сермяжный;Но шелестит:«Следи за мной».
Через два года все потерял и уехал в Москву.
Ветхозаветная мелодия
Ю. В.
I
Мне утро мира видно из окна:Недавнее – то время… След песочныйЗаносит ветром. Ни Завет непрочный,Ни чаша горя не пригублена.
II
Чу. Девочкин печальный голосокПо именам Архангелов скликает.Мука Исхода – сахарный песокБарханы посыпает.
III
Бессоницами избранный народОдну зарю который год встречает.
Безветрие. Туман. КруговоротИ холод. Лилия венец роняет
IV
Под солнце. Продлевается ИсходДо дней простых, когда из рта паркомПустынь безветрие шепнет: «Шолом».
Демон
В глубине земли —Черной головы —Жаждут синевыЧерные глаза:Слепо взгляд, сгорая, блестит углем,Чтобы синеваВозвратилась в дом.
Поступил в литинститут им. А. М. Горького в семинар драматургии.
Сохнущие грибы
I
Миг исчез.Закачалася связка грибов над плитой.Подберезовик сохлый. Серебристо-седой.Он души моей кажется звуком.
II
Где шажок этой свежей девчонки,Что парила в свой час над травой?Где свет кожи, березово-тонкий?
III
Задохнулся Святым, свежим духом.Стал я, стал заколдованным,Навзничь прикованным к воздуху слухом,Стал в озерной воде отражением, горькою рябью раскованным.
IV
И теперь – говорить о любви?Так простите же мне безрассудство!Ох и время охоты, когда собираешь грибы!Ох, азарт, ты – распутство!Жизнь минует. Охотничий пыл. Вся любовь.
V
Подберезовый звук. Время сушки грибов,Что на снисках висят: мои чувства.Впрочем – суп. К январю я готов,Будет вкусно.Вкусен звук серебра, вкусен запах и зов,Да и будет в желудке не пусто.Резать, снизывать в связочки – чем не искусство?Усыхай же нежнее до ломкого хруста,Колыхайся ж, легчайший улов,В кружку лью молока я прохладного.Аромата лесов, духа мятного.Тихих слов.
Ленинградский вокзал
Трилистник
I
Икар в парке
Гуляя в Петергофском парке,ты как гусляр в подводном мире,в воображенье строишь церковьи возвращаешься к жене,а здесь вокруг тебя химеры,и здесь кругом тебя русалкигуляют в Петергофском парке,или в неведомой стране.
Лист подорожника на ранку —стихотворение на память:корабль в небе с ревом ходитнад паутиной городка, —не думаю на травы падать,на восковых прекрасных крыльях,Ты ждешь меня в аллее парка,трава причала высока.
II
Татуировка
Татуировка, как украинская ночь, тиха.И с ней я одинок. А ты меня не слышишь.Не знать тебе, как ты из глубины стиха,очаровательница, дышишь.Не верю внешности твоей, когда смотрюна фото: на развалину любови.Остались там навстречу январютвои содвинутые брови,в цветочек миленький простецкий сарафан.
И что он трогает мне душу?Не то, чтоб облегал так живо ситец стан, —с чего хранить бы мне простой узор?Послушноего мне память предлагает? Древний грех,Так нежен я с тобой, как следовало б с жизнью!О! был бесспорно я пропащий человек! —Но что ж теперь-то я к пропащему завистник?
Татуировка на руке: не ты за ней,но дух элегии прохладной;чем одиноче здесь, тем ты во мне свежей,воспоминаний ветер беспощадныйвпрок… Разве копятся мелодии в душевпрок? Разве не одна звучит до темной ночи? —На раме выткал сна бормочущий клубоктвои таврические очи.
III
Пятна
Сквозь шум, сквозь гам, сквозь плеск вина, сквозь канитель,сквозь «сновымгодом» – дзынь и безвозвратно,хмель набегающий и откативший хмельсо скатерти глядят мне в радужные пятна.
Встретил Рейна. Был посвящен в полузащитники его проигравшей команды, и сам научился проигрывать.