заброшенные, полусожжённые деревушки. Много хлопот доставляли отряды
русских мужиков, постоянно преследовавшие нас. Многие из тех, с кем я
прибыл в Россию, погибли. Чувствовалось, что Шарль старается держаться
из последних сил. Он не показывал, как ему плохо, но я-то видел, что тот
передвигается с трудом. По всей видимости, мой друг очень сильно простыл.
На последнем привале он даже отказался от скудной пищи, которую мне
удалось с трудом раздобыть.
Приближалось Рождество, но праздничного настроения не было. Шарль
постоянно кашлял. Я очень опасался за его здоровье. В один из дней нам
пришлось свернуть с основного пути, поскольку продвигаться с обозом
становилось всё затруднительнее. Я заметил, что, то одна группа солдат, то
другая, отделяются от основной массы и стараются найти себе пристанище
на русской земле. Мы с Шарлем решили сделать тоже самое. Мне
необходимо было пристроить друга, хотя бы на день, в тёплое место, чтобы
как-то помочь ему. Ещё немного, как мне казалось, и мой товарищ покинет
этот мир, единственный человек, который связывал меня с прошлым. В одну
из ночей, когда мы грелись у костра, нас окружили. На поляну вышли
мужики, одетые в тулупы. Настроены они были довольно агрессивно. Я
подумал, вот оно завершение нашего земного пути. Посмотрел на Шарля и
постарался загородить его от опасности.
Однако к моему великому изумлению, вперёд выступила женщина и, увидев,
что мы не спешим оказать сопротивления, что-то сказала мужикам. Те
опустили, направленные на нас, вилы. Вперёд вышел один из наших
товарищей, немного знавший русский язык. Кое-как жестами ему удалось
объяснить, что мы не желаем никому зла и среди нас имеются больные,
которым необходима помощь. Нам предложили следовать за мужиками.
Минут через сорок мы оказались в чудом уцелевшей деревне. Из домов
высыпали женщины и ребятишки. Нас окружила недружелюбная толпа.
Люди что-то кричали, но та женщина, которая спасла нас в лесу, успокоила
людей. Шарль, схватив меня за руку, начал обседать на землю. Мне удалось
подхватить его.
-Помогите, ради всего святого, помогите! – закричал я.
Как ни странно, но меня поняли. Подошли двое мужчин, подняли Шарля и
понесли к ближайшей избе. Я последовал за ними.
Оказавшись в тепле, я устало опустился на скамью, наблюдая, как раздевают
друга и укладывают на печь.
Неожиданно я услышал французскую речь:
-Повезло твоему другу. Ещё немного и он бы умер. Теперь всё будет в
порядке. У нас тут есть хорошая знахарка.
Женщина ещё что-то говорила, но я её уже не слышал, глаза сомкнулись, и я
погрузился в спасительную темноту.
-Умаялся, сердешный, - сказал кто-то в избе.
Не знаю, как долго я спал, но очнулся, когда по комнате поплыл запах
свежеиспечённого хлеба. Как оказалось, меня перенесли на полати, положив
рядом с Шарлем. Было тепло. Шарль спал, и дыхание у него выровнялось.
Мне жестами показали, чтобы я спустился. Затем передо мной положили
краюху хлеба и поставили миску с какой-то похлёбкой.
Женщины, находившиеся в избе, о чём-то шептались и, как я понял, речь шла
обо мне и моём друге
Пришла женщина, которая знала французский.
-Вам придётся задержаться у нас на несколько дней, - без предисловий начала
она, - вашему товарищу следует набраться сил. Вы, месье, думаете следовать
домой?
Я кивнул.
-Дома меня ждут родители.
-Знаете, многие из ваших решили остаться здесь. По всей видимости, вы с
другом отправитесь одни, если он не решит переждать зиму у нас.
Что же, я предполагал нечто подобное. Действительно, простые солдаты
могли найти в России вторую родину. Что их ждёт дома? Нищета, презрение?
Здесь, в России они могут обрести новые семьи. Что же, это их выбор. Мы с
Шарлем должны добраться до Франции, решить там все свои дела, а затем,
вернуться обратно.
День шёл за днём, мой друг постепенно возвращался к жизни. Болезнь
отступила. В один из дней Татьяна, так звали женщину, с которой мне
приходилось общаться, сказала, что со мной хочет встретиться знахарка,
спасшая Шарля. Естественно, я не мог отказаться от встречи с человеком,
вернувшим к жизни моего друга. Мне объяснили, что идти придётся около
часа по заснеженным тропинкам, уводившим вглубь леса. Татьяна попросила
меня быть готовым рано утром, и едва взошло солнце, мы тронулись в путь.
Я ожидал увидеть деревянную избушку на лесной поляне и её хозяйку,
похожую на старую каргу. Каково же было моё изумление, когда мы
очутились перед каменным двухэтажным особняком, неизвестно каким
образом перенёсшимся вглубь леса. Из труб поднимался едва заметный
дымок, к подъезду вела расчищенная от снега широкая дорожка.
-Иди, я подожду здесь, – подтолкнула меня Татьяна к входу, - мне туда дорога
закрыта. По крайней мере, сегодня.
Я беспомощно посмотрел на свою спутницу, она ободряюще кивнула, и я
несмело направился к двери, которая тотчас распахнулась, едва я вступил на
ступеньки крыльца.
Я вошёл и очутился в просторном вестибюле, утопавшем в полумраке.
Распахнулась дверь, появилась служанка в белом переднике и меня
пригласили пройти в кабинет, который ничем не отличался от тех, которые я
видел у себя дома.
-Месье, рада, что вы приняли моё приглашение, - раздался приглушённый
женский голос. Я разглядел хозяйку кабинета, расположившуюся у камина.
-Подойдите поближе, присаживайтесь, - мне указали на кресло, - не бойтесь,
здесь вам ничего не угрожает.
Я занял предложенное место, посмотрел на таинственную незнакомку и едва
не вскрикнул от удивления. Это была моя старинная знакомая мадам
Ленорман. Но как она оказалась здесь, в этой глуши?
-Вы удивлены, мой друг? Я вас предупреждала, что мы ещё встретимся и не
раз, только наши встречи будут незапланированными, даже я не знаю, когда
это произойдёт. Теперь слушайте меня. Вам с Шарлем долго нельзя
оставаться там, где вы сейчас находитесь. История дама капризная и не
терпит, когда ей изменяют. Мой друг, произошло нечто, неподдающееся
вашему пониманию. Да и не стоит вам брать в голову. Скажу только одно, та
Женевьева, которую вы встретили в Москве, ваша родственница. О ней вы
ещё узнаете. Ваша невеста в Париже. Поздравляю, у вас скоро родится
очаровательный сын. Его назовут, так же как и вас. Теперь самое главное,
положитесь на волю случая, ничего не предпринимайте сами, тогда всё
пойдёт по заданному пути.
Я был ошарашен. Женевьева родит мне сына, которого я должен, нет, просто
обязан увидеть и мне необходимо повести невесту под венец ещё до
рождения ребёнка, иначе его не признает общество. Что же делать? Следует
немедленно выступать в дорогу. Скорее в Париж, скорее увидеть Женевьеву и
сыграть свадьбу.
-Теперь идите, друг мой, – услышал я голос, донёсшийся как будто издалека.
Я взглянул на свою собеседницу, но вместо уютного кабинета увидел
заснеженный лес. Пропал особняк и окружавший его сад. Меня ждала
Татьяна.
-Как я понимаю, - начала она, - вы завтра покинете нас. Поторопимся, уже
смеркается.
Как это смеркается? Я же пробыл в доме не более получаса. Впрочем, солнце
уже садилось, и надвигались вечерние сумерки. Действительно следовало
поторопиться.
Мы добрались до дома, когда уже совсем стемнело. Меня встретил
обеспокоенный Шарль.
-Ты куда пропал? Я целый день ищу тебя. Пойдём, - он схватил меня за руку
и потащил в избу, - нам следует поговорить.