– Всё с вашим кроликом будет в порядке, – успокоила их Софийкина мама. – Он просто впал в уныние.
– Как речка? – спросил Тим. – Ну, речка впадает в море, а кролики в уныние.
– Впасть в уныние – это загрустить. Очень сильно, – деловито пояснил Витюля. – Он оказался один на улице, вот и загрустил.
– А мне разрешили взять кролика домой, если хозяева не найдутся, – похвастался Ярик.
– Почему ты его возьмёшь, а не я? – Тима такой поворот событий совсем не устраивал.
– Потому что я топогаму придумал.
– Я тоже!
– Я первый! Лиза, скажи!
И Лиза опять приняла сторону Ярика. Юля, Софийка и Витюля тоже согласились – пусть кролик живёт у Ярика. Тим всё равно о собаке мечтает, а выбор питомца – дело нешуточное.
Глава четвёртая. Стадион
Стадион – название громкое для скромной спортивной площадки во дворе, но площадку с древности так называют, с тех далеких времён, когда Юлин папа был мальчишкой и стоял на воротах, не пропуская ни одного мяча. Правда, мама говорит, что он преувеличивает, иногда голы ему забивали, но папа не сдаётся:
– Всего разочек забили. Ну ладно, ладно – два разочка.
У Юли слово «стадион» вызывает мысли о стаде. Нет, не о стаде овец или коров. О человеческом. На стадионе вечно стадом бегают, играют, шумят, в одиночку там скучно, а стадом – весело.
Стадион – не просто герой двора, он настоящий богатырь и красавец. Одни баскетбольные щиты чего стоят, не хуже щитов средневековых рыцарей. Вот бы на них эмблему бумайоков нарисовать, издалека видно будет. Правда, эмблемы ещё нет, но долго ли придумать? Юле идея понравилась. Жаль, обсудить не с кем. Лизу увезли на дачу, Софийку – в гости к Ерёминым, Ярик и Тим смотрят дома футбол, и Витюля где-то запропастился.
А на стадионе было оживлённо. Туда высыпали ребята из всех домов и продолжали высыпать, словно стадион заболел ветрянкой. Лёха и Макс пинали банку из-под кока-колы – кто дальше пнёт, остальные гикали и гукали – характерные для стада звуки.
– Смотрите, смотрите, Игорёк! – запищала Вероника.
– Игорёк-дурачок, – отозвался Макс.
Прозвище в рифму, но придумал его не Ярик. Он Игорька называл Дядей Игорем и не смеялся над ним. Да, Дядя Игорь странный. Ну и что с того? Наверное, у него тоже есть своя планета.
Дядя Игорь, по обыкновению, вышел на середину стадиона и, ни на кого не глядя, начал кланяться. Ребята запрыгали вокруг него.
– Ха-ха! Ванька-встанька!
– Кланяйся ниже, до асфальта!
– Лоб не разбей!
– Дурной лоб не жалко!
– Игорёк, у меня для тебя конфетка, – ехидно сказал Лёха.
– Спасибо, – обрадовался Дядя Игорь.
Лёха подмигнул Максу, чтобы тот закрыл его собой, бросил конфету в рот и подобрал с земли камень. Юля ужаснулась своей догадке. Сделает из камня конфету? Завернёт его в фантик? Глупая шутка. А они смеются, будто это и в самом деле смешно. У Вероники пакет с конфетами, она суёт конфеты шутникам, и те делают каменные угощения.
– Возьми мою конфету!
– Моя вкусней!
– И мою!
– Хм… не ест. Дурак, а не ест.
Дядя Игорь стоял перед ними такой сгорбленный, словно ему не в руки насовали камней, а положили на спину, и они разрослись там до огромных булыжников и давят, давят, давят, склоняя всё ниже. И лицо его стало каменным, с улыбкой, не успевшей исчезнуть, и печальными глазами, в которых застрял вопрос: за что?
– Прекратите! – закричала Юля. – Пожалуйста, прекратите!
Но никто не услышал и не мог услышать, потому что губы её были сомкнуты, и ни один звук не вырвался на волю.
Сейчас она скажет, сейчас побежит к ним, сейчас прекратит это издевательство. Сейчас, сейчас. Но ничего не происходило. Что же это? Её ноги не прибиты гвоздями к асфальту, она не привязана и не приклеена. Неужели она просто боится этих гикающих и гукающих?
Очередная каменная конфета была выбита из рук Макса резким ударом. Следом за ней – ещё камень, и ещё… и бережно убраны камни с дрожащих ладоней Дяди Игоря. Их место заняла шоколадка. Витюля! Как же он вовремя!
Лёха и Макс попытались язвить, но Витюля посмотрел на них своим взглядом, тем самым, в котором внутренняя сила. Хихиканье Вероники зависло на первом «хи» и растаяло в воздухе. Стадион постепенно освобождался.
– Какой ты молодец! – похвалила Витюлю, а точнее, Виктора-победителя, Юля.
– А ты? Почему ты молчала?
Что она могла ответить на это? Боялась, что над ней будут смеяться? Дадут каменных конфет и назовут дурочкой? Боялась, потому что нет у неё внутренней силы. Боялась, потому и не защитила, решила остаться в стороне. Но так не бывает. Если ты молчишь, значит, согласен с тем, что они делают. Значит, ты тоже с ними.