Не знаю почему, но это только подтверждает мои мысли. Он все это время шел по моим следам, а я не ненавижу ничего так сильно, как ощущение тени за мной.
Когда я смотрю на него, в этот момент, я вижу, что он искренен, но также замечаю яростную борьбу, происходящую внутри него. Зачем незнакомцу пытаться вести бой за меня? С чего бы ему проявлять такой интерес, если я была всего лишь огромной занозой в заднице, которая превратила его жизнь в сущий ад?
Я не могу найти другого объяснения, кроме того, что он друг моих родителей или кто-то, кого я знала в прошлом, но этого не может быть. Я бы узнала это лицо, если бы мы встречались раньше.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю с сомнением в голосе. — С чего бы мне доверять тебе, если меня только что предала моя собственная сестра? Моя собственная кровь?
Его зеленые глаза изучают мое лицо, зрачки на мгновение расширяются, когда взгляд останавливается на заплаканных щеках.
— Потому что у тебя нет другого выбора.
Это не тот ответ, который я ожидала услышать. Я была готова услышать от него всю эту чушь о том, какой он честный человек, что он человек слова, но такое? Я не ожидала, такого ответа и самое паршивое, что он прав.
— Ты не обязана доверять мне, чтобы позволить помочь, Эсмерей.
Сглатываю сухость в горле, мои плечи приподнимаются со вздохом. Он прав.
— В любом случае, как ты можешь мне помочь?
— Начнем с самого начала. Как только ты расскажешь мне все, что мне нужно знать, мы найдем выход.
— А если мы его не найдем?
— Я, черт возьми, найду.
ГЛАВА 12
Кай
После того, как Эсмерей рассказала о том, как она сбежала со своей свадьбы, как ей угрожали, она крепко заснула на заднем сиденье машины. У меня не было другого выбора, кроме как отнести ее в дом.
«Дом» не обязательно должен означает мою спальню, и все же я привел ее сюда, а не в комнату для гостей.
Мне следовало бы знать, что не стоит этого делать.
Удаление себя из любого контекста, который каким-то образом мог раскрыть личную информацию, было моим защитным механизмом, который работал по плану.
До сих пор.
Не то чтобы у меня был выбор, потому что, если я теряю бдительность, что я и сделал с Эсмерей, даже не находясь в ее присутствии слишком долго, мой мозг воспринимает проблемы окружающих как свои собственные.
Мой план был прост — общаться с людьми, не входящими в мою семью, только на профессиональном уровне.
Однако из-за того, что у меня диагностирован синдром комплекса спасателя, я не могу следовать правилам в отношении Эсмерей Гамильтон.
Как бы я ни старался держаться от нее подальше и не совать свой нос в ее проблемы, когда Кендрик рассказал мне о конвертах, я уже был в деле.
Если бы Кендрик узнал об этом, он бы почувствовал себя ответственным, даже если это не его вина, он не знает о моем «диагнозе». Никто не знает.
В любом случае, это ничего бы не изменило.
Когда я пытаюсь избежать вмешательства в какие-либо личные дела, у меня развивается тяжелая форма бессонницы, вплоть до галлюцинаций. Так что игнорировать это попросту невозможно.
Эсмерей все еще спит в моей постели, в то время как я всю ночь не сомкнул глаз.
Как я могу спасти ее от этого? Когда она сказала мне, что родилась только для того, чтобы выйти замуж за богатого человека, чтобы ее родители могли подняться по социальной лестнице, у меня не нашлось слов. Остальные пять ее сестер уже замужем и находятся под опекой своих родителей.
Что, если я попытаюсь отговорить ее родителей от этого?
Нет, это не сработает. Они жаждут денег.
Что, если я помогу ей уехать с континента? Но я все еще не знаю, насколько сильно Картер хочет ее и как далеко он готов зайти, потому что, если он захочет найти ее, он это сделает.
Блять.
Она что-то бормочет во сне, прежде чем пошевелиться в моей постели, снимая с себя покрывало и открывая мне потрясающий вид на свою задницу. Когда мы вернулись домой, я вынес ее из машины и дал ей футболку, для сна. Она была так погружена в свои мысли, что разделась у меня на глазах, не открывая глаз, и бросилась на кровать.
Хотя я думаю только о том, как ей помочь, игнорировать стояк в семь утра не удается. Черт возьми, ей всего восемнадцать.
Я вздыхаю, сидя на стуле, и провожу пальцами по волосам, глядя в потолок, чтобы не смотреть на ее тело. Было бы неправильно смотреть на нее в таком состоянии после всего, что она пережила.
— Ты не спал всю ночь? — ее хриплый голос заполняет тишину в комнате. Мой взгляд возвращается к Эсмерей, когда она приподнимается на локтях и смотрит на меня. Я качаю головой. — Ты почувствовал угрызения совести из-за того, что переехал меня своей машиной?
— Да, — приподнимаю уголки губ, и мне кажется, что я вижу, как краснеют ее щеки, когда я смотрю на нее слишком долго. — Прости меня за это. Я не каждый день этим занимаюсь.
Эсмерей кивает и прикрывает зевок ладонью, прежде чем полностью стянуть с себя простыню. Она опускает ноги на пол, а моя футболка достает ей до колен, когда она встает.
— Я сделаю вид, что ты не видел меня полуголой, и займусь своими делами, — бормочет она, потягиваясь. Я отвожу взгляд, не желая видеть то, чего не должен был видеть.
Закончив с утренней йогой, Эсмерей подходит ко мне.
Я расслабленно сижу на своем месте, мой подбородок приподнят, а взгляд сосредоточен исключительно на ее лице. Ее руки скрещены на груди, а одна из ее обнаженных ног находится в опасной близости от моей. Мне достаточно одного плавного движения, чтобы раздвинуть ее ноги и овладеть ею прямо здесь.
Это было бы так просто.
Она искоса смотрит на меня, когда я приподнимаю бровь.
Эсмерей прочищает горло.
— Прежде чем мы начнем делать вид, что ты действительно хочешь мне помочь, могу я попросить тебя об одолжении?
Мои губы кривятся. Я действительно хочу помочь ей.
— Попроси, если я смогу сделать это возможным, я дам тебе это.
— Ты можешь сводить меня сегодня по магазинам, а завтра подумать, как избавиться от Картера? Я хочу провести обычный день, прежде чем это произойдет, — она слегка улыбается мне, но это не кажется искренним.
При возможности я приподнимаю брови еще больше.
— За покупками?
— Да, за покупками. Когда я уходила, у меня украли одну вещь, и я хочу ее вернуть, — она топает ногой по полу, давая понять, что у нее нет настроения вдаваться в подробности.
— Хорошо.
— Спасибо, где здесь ванная? — спрашивает она, и я указываю пальцем на одну из дверей в своей комнате.
Встаю на ноги.
— Я принесу тебе какую-нибудь одежду и полотенце, прежде чем ты примешь душ.