— Мисс Эсмерей, вам что-нибудь угрожает? — спрашивает он.
Я сглатываю.
— Нет.
Он внимательно наблюдает за мной, пытаясь прочесть мои мысли по глазам. Но ему это не удается. Скрывать правду — мой талант, и когда я надеваю маску, никто не может ее снять. Она приклеена ко мне, выгравирована на моей коже, как татуировка.
— В качестве извинения за аварию и свое отсутствие мистер Грейвс снял для вас номер в отеле «Голден Палас» на неделю.
— Что он сделал? — приоткрываю рот от удивления, а брови сдвигаются, когда наблюдаю за ним в зеркало заднего вида.
Зачем ему это делать?
Он уже оказал необходимую медицинскую помощь и ни в коем случае не обязан заботиться обо мне и дальше. Мистер Грейвс выполнил свою часть работы и доставил меня в больницу, больше ничего не нужно делать.
— Это очень любезно с его стороны, но я не могу принять приглашение, — улыбаюсь ему.
К счастью, мистер Стоун не настаивает.
— Я понимаю. Куда мне вас отвезти?
Вот дерьмо.
Думать. Думать. Думать.
— Центральный парк, — выпаливаю и задерживаю дыхание, когда встречаюсь с его подозрительным взглядом. — Я хочу прогуляться.
Мне не нужно, чтобы он говорил мне, что не верит ни единому моему слову. У него на лице написано, что он не купится на мою ложь. В свою защиту могу сказать, что у меня не было времени придумать лучшее оправдание.
— Вы можете переночевать в «Голден Паласе», а потом решить, хотите ли вы остаться на всю неделю.
Мистер Стоун и его босс совершенно мне незнакомы. Есть ли причины, почему я должна доверять их намерениям? Нет. Есть ли другой выбор, кроме как спать на скамейке, пока не решу, что делать дальше? Нет.
Теперь остается только принять это как подарок и молиться, чтобы меня не отвезли на место преступления. Или чтобы я сама не стала им.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Он кивает и уезжает, наполняя машину тишиной. Ненавижу тишину. Она дает слишком много места, чтобы замкнуться в себе. Отвлекающий маневр был бы кстати.
Мой взгляд перемещается к окну.
— Я бросила мужчину у алтаря сегодня вечером, понимаете? — я начинаю говорить, уткнувшись в него лбом. — По правде говоря, я бы не испытывала угрызений совести, если бы ушла только от него, но я бросила и свою семью тоже. Кто это делает, мистер Стоун? — последнюю фразу произношу шепотом, чувствуя, как в груди скапливается чувство вины.
— Кендрик, — произносит он, и я хмурюсь.
— Что?
— Зовите меня Кендрик, — объявляет он. — И, если ваша семья любит вас, они поймут, что он вам не подходил. Иногда лучше быть эгоистом, чем жертвовать собой ради других, мисс Эсмерей.
Я улыбаюсь ему, и мое сердце наполняется радостью.
— Эсмерей, не мисс Эсмерей, — говорю я, и он кивает. — Что, если они меня не любят, Кендрик?
Взгляд, которым он смотрит на меня через зеркало, причиняет боль. Что-то подсказывает мне, что он слишком хорошо знаком с ситуацией. И либо это произошло недавно, либо ему было так больно, что он до сих пор не оправился от этого. Знаю, мама не самая большая моя поклонница, но не хочу верить, что она меня не любит. Конечно, делить любовь с шестью детьми и мужем нелегко, но в этом нет ничего невозможного.
— Это значит, что эгоизм обойдется дороже, чем ты думаешь, — бормочет он, глядя на дорогу перед собой. — Но почему ты хочешь, чтобы тебя окружали люди, которые не любят?
Попасть под машину чертовски больно, но получить удар ножом, пропитанным уродливой правдой, прямо в грудь — равносильно смерти.
ГЛАВА 3
Эсмерей
После трех дней созерцания стеклянной стены я все еще не могу оторвать глаз от панорамы Нью-Йорка. В нашем доме были только маленькие окна, по просьбе моей мамы, которая всегда говорила, что реальность не так прекрасна, какой кажется через стекло, и что мы не должны поддаваться соблазну лжи. Я до сих пор не решила, права она была или нет, но на данный момент из всех огромных апартаментов, которые мистер Кай Грейвс снял для меня, это мое любимое место.
Кровать приставлена к стене, и укрываясь простынями, радуюсь, что это то, что я могу испытать, прежде чем моя жизнь окончательно испортится.
Когда Кендрик привез меня в отель, я была уверена, что проведу в номере только одну ночь, а затем продолжу свой путь. И все же я чувствую себя в безопасности, когда рядом охранник, и я, наконец, могу вздохнуть с облегчением, при мысли о том, что я здесь, потому что хочу быть и потому что решила остаться.
Еще четыре дня, и я уйду отсюда.
Я все еще не уверена, вернусь ли домой, чтобы встретиться лицом к лицу с реальностью, после этого внезапного бегства, или попытаюсь придумать план, как начать новую жизнь с нуля. Смириться со своей судьбой, безусловно, было бы проще, но если я это сделаю, то буду заперта в позолоченной клетке, в объятиях Картера и на глазах моих родителей, которые будут уверены, что мне не сойдет с рук то, что я сделала.
Второй вариант плох, как и первый. Если я решу навсегда оставить прошлое позади, это будет означать, что нужно будет держаться подальше от сестер, по крайней мере один год, пока все не уляжется.
Моя семья или свобода, о которой я всегда мечтала?
— Мистер Грейвс попросил меня передать, что ты должна без колебаний обращаться к нему, если что-нибудь понадобится, — Кендрик говорит из-за дивана слева от меня, который ближе всего к двери, и прерывает ход моих мыслей. Он стоит так, словно одной ногой находится внутри, а другой за пределами этой комнаты.
Я вздыхаю от его слов. Он не делает ничего плохого, но меня раздражает, что именно он делает все, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, а не оправдание в виде его босса, который, оказывается, и есть тот самый виновник аварии.
У меня все еще болит все тело, и я даже не могу встать с постели без тошноты. По крайней мере, он мог бы проявить хоть какой-то интерес, каким бы незначительным он не был, учитывая, что это не та вещь, о которой можно забыть только потому, что я держала рот на замке и не жаловалась.
— Я знаю, Кендрик. Ты каждый день говоришь одно и то же, и в любом случае, как я могу сказать ему, если его даже здесь нет? — спрашиваю я, поправляя подушку под головой, прежде чем положить таблетки в рот и запить их водой.
Кендрик делает шаг вглубь комнаты, неподвижный, как статуя.
— Через меня, конечно.
— Почему он не здесь, не исправляет свои ошибки сам? — я не могу удержаться, чтобы не приподнять бровь.
Как и любой нормальный человек, я каждый день прошу Кендрика передать мистеру Грейвсу, что хотела бы его видеть. Каждый раз используя разные отговорки. В первый раз я хотела поблагодарить его за то, что он для меня сделал — это не сработало, во второй раз сделала вид, что чувствую себя не очень хорошо, и предложила ему позвонить Каю Грейвсу, чтобы тот отвез меня в больницу, что тоже не сработало.