Я сглатываю, скашиваю на него глаза, которые наполняются слезами от того как сильно он сжимает меня.
— Ублюдок, — выплевываю, и на его лице мелькает удивление, прежде чем он швыряет меня на пол и хватает за волосы. Я сжимаю челюсти, но не произношу ни слова, ни звука.
Его лицо на дюйм приближается к моему.
— Если ты не хочешь продолжать в том же духе, я бы на твоем месте заткнулся, — говорит он, обдавая мое лицо своим дыханием. Картер крепче сжимает мои волосы в кулаке. — Ты стала очень разговорчивой. Кажется, было ошибкой давать тебе столько свободы.
— Свободы? — мне удается выдавить из себя смешок. — Ты можешь дать мне все на свете, но я все равно буду чувствовать себя как в клетке, пока нахожусь рядом с тобой. Ты мне отвратителен, Картер. Неужели ты не понимаешь?
Губы Картера дергаются и он отпускает мои волосы, но только после того, как сильнее прижимает меня к полу. Я хмыкаю, наблюдая за ним краем глаза. Он вытирает уголок рта пальцем и несколько раз кивает головой.
— Ты даже не знаешь меня, а говоришь так, будто знаешь, — говорит он. — Если бы ты была моей, ты бы получила все о чем мечтала. Если бы ты дала нам шанс… — его тон повышается. — Но ты этого не сделала и это значит, что я должен постоянно напоминать тебе, кто здесь главный. — Картер поднимает руку к подбородку. — Что делал твой отец, когда ты была плохой девочкой?
Открываю рот, качая головой при этой мысли. У него здесь нет подвала, но эта мысль все равно пугает меня до чертиков.
На его губах появляется улыбка «правильно». Он кивает, прежде чем снова схватить меня за волосы и потащить в ванную. Я бью его руками и пытаюсь освободиться, но он не двигается с места. В итоге я причиняю себе еще больше боли, когда он закрывает за нами дверь.
Он открывает стеклянную дверь в душевую и бросает меня туда, становясь передо мной на колени. Я вскрикиваю от боли, ударяясь локтем о плитку пола.
— Это только заставит меня возненавидеть тебя еще больше, — говорю ему дрожащим голосом, подтягивая ноги к груди.
— Я уже говорил тебе, как я отношусь к ненависти, моя прелесть и если это все, что ты можешь мне дать, то я собираюсь питаться этим. Я заставлю тебя ненавидеть меня до тех пор, пока ты не забудешь об этом ублюдке или если я передумаю, он умрет по щелчку моих пальцев.
— Нет, — качаю головой, от этой мысли меня тошнит. — Я буду вести себя хорошо.
Эти слова разозлили его еще больше, потому что он поднялся на ноги и закрыл дверь, бросив на меня взгляд сверху вниз.
— Я заеду за тобой завтра вечером. А до тех пор ты не вылезешь из душа, иначе проведешь там остаток своей жизни, — он отворачивается, и я встаю на ноги, не решаясь открыть дверь.
Мои пальцы дрожат, когда я кладу их на стеклянную стену, глядя ему в спину.
— Картер, нет, — он не смотрит на меня. — Картер! — кричу, когда он выходит. — Картер, пожалуйста, — умоляю, когда слышу, как поворачивается замок. — Пожалуйста, — хриплю, когда свет выключается и меня окружает темнота. — Нет...
Падаю на пол, сползая по стене и слезы застилают мне глаза. Я делаю глубокий вдох, дрожа, когда возвращаюсь в тот подвал, дрожа от холода, пронизывающего мою кожу. Уже темно, и все, что я слышу — это смех моих сестер, бегающих по дому и когда я слышу приближающиеся шаги, мне на секунду кажется, что папа возвращается, чтобы забрать меня погулять.
Но нет. Это всего лишь мой разум играет со мной злую шутку.
Я все еще в клетке, но на этот раз враг Картер.
* * *
— Ты закончил? Я хочу вернуться домой, — спрашиваю я, когда он заказывает третий десерт.
Я все еще потрясена тем, что провела всю ночь взаперти в ванной и мне приходится прилагать все силы, чтобы меня не стошнило от того, что я только что съела. Когда он заехал за мной, то отвез к себе домой, а я сидела, прижав ноги к груди, на заднем сиденье и смотрела в окно, с моих волос капал пот, как будто я только что вышла из душа. Он заставил свою горничную вымыть меня и приготовить ужин.
Ужин.
Мои пальцы дрожат, когда я переплетаю их под столом, мешки под глазами кажутся тяжелыми.
Он ведет себя так... нормально. Как будто он только что не показал мне, что в детстве я была плохой, а сейчас гораздо хуже. Он высасывает из меня все силы, которые, как мне казалось, были у меня раньше.
Я знаю, что он делает все это только для того, чтобы позлить меня и доказать, что он здесь главный, но с меня хватит. Он наелся как свинья и теперь не перестает искать отговорки, чтобы остаться в ресторане, куда мы пришли три часа назад.
Картер подносит салфетку ко рту и вытирает уголки, прежде чем поблагодарить официанта за гостеприимство. Мужчина уходит, и Картер, наконец смотрит в мою сторону.
— Я хочу остаться здесь. Это проблема? — он откидывается на спинку стула и вопросительно поднимает бровь.
— Что ты пытаешься доказать? Ты доказал свою точку зрения, когда запер меня в ванной, — процеживаю слова сквозь зубы, хотя больше всего на свете мне хотелось бы накричать на него.
Он смотрит на большие окна рядом с нами, как будто что-то ищет. Я слежу за его взглядом, но в тот момент, когда я это делаю, его рука ложится на мою и сжимает ее.
— Ничего, моя прелесть, — улыбается он и в уголках его злых глаз собираются морщинки. — Прости за вчерашний вечер, но я должен был убедиться, что ты поняла, кому принадлежишь и кто главный, и, судя по тому, как ты дрожишь, это сработало. Пока ты помнишь, что чем больше ты сопротивляешься мне, тем хуже будет для тебя, у нас все будет хорошо.
Я смотрю на его ладонь, лежащую на моей и мои губы кривятся от отвращения. Он сразу замечает это и с вызовом приподнимает бровь.
Пошел он.
Обретая всю власть в мире, я осторожно высвобождаю свою руку из его хватки и встаю, стул скрипит подо мной.
— Извините, — говорю я, бросаю салфетку на пустую тарелку, и, не дожидаясь его одобрения, направляюсь в ванную.
Когда я вхожу в комнату, то чуть не сбиваю женщину с ног от того, с какой силой открываю дверь.
— Мне так жаль, — одариваю ее извиняющейся улыбкой и она отвечает мне тем же, качая головой.
Трясущимися руками я открываю сумочку и быстро достаю телефон, отправляя сообщение Рейвен, чтобы проверить, может ли она говорить. Проходить через это легче, когда она рядом, а не в одиночку. Она продолжает уверять меня, что все будет хорошо, но я боюсь ей верить.
Как только она отвечает, я набираю ее номер.
— Рейв? — спрашиваю я, как только она отвечает на звонок.
— Что-то случилось? — спрашивает она с тревогой в голосе.