Что ж, я покажу ему, что можно купить за деньги.
После того, как загорелся одноразовый телефон, который Кендрик дал мне на всякий случай, я набрала его номер — единственный, который есть в моем списке контактов.
— Ты передумала? — он снял трубку после второго гудка.
— Возможно, — постукивая пальцем по нижней губе, падаю на кровать. — Какой адрес у мистера Грейвса? Я подумала о том, что ты сказал и хочу поблагодарить его за все, что он для меня сделал.
Кендрик молчит, явно сомневаясь в моих намерениях.
— Ему ничего от тебя не нужно, Эсмерей. Не подавать на него в суд — более чем достаточно.
— Пожалуйста, Кендрик, я хочу выразить ему свою признательность, — говорю я, закатывая глаза и радуясь, что он этого не видит.
Признательность? Чушь.
Он вздыхает в динамик.
— Я не могу дать адрес без его разрешения.
Если Кендрик попросит разрешения у мистера Грейвса, это все испортит, так что этого не может быть. Есть еще один способ отправить свой подарок в качестве сюрприза, и лучшее, что я могу сделать — это надеяться, что Кендрик согласится.
— Что, если я отправлю его на твой адрес, а ты сможешь позвонить в компанию доставки и сменить адрес, как только я все закажу? — спрашиваю я, ожидая его ответа, и у меня перехватывает дыхание. — Таким образом я не узнаю его адрес.
— Хорошо, но не заставляй меня сожалеть об этом, — он сдается после нескольких секунд молчания.
Я прикрываю динамик телефона и шепотом произношу «да!», вскидывая кулак в воздух, прежде чем заговорить снова.
— Спасибо. И пожалуйста, убедись, что он увидит это первым.
— Что у тебя на уме, Эсмерей?
— Это хороший подарок, ладно? — приходится защищаться от его обвиняющего тона. — Он такой же огромный, как и его эго, уверена, ему понравится.
— Мне нужно беспокоиться? — спрашивает он, но я спешу его заверить.
— Нет, Кендрик. Это вызовет улыбку и на твоем лице, — говорю я, сдерживая смех, пока не закончится телефонный звонок.
Самое время сделать покупки в Интернете.
ГЛАВА 5
Кай
— Папа! — слышу, как Лейси кричит во все горло, давая понять, что она здесь.
Сегодня последнее воскресенье этого месяца, единственный день, когда семья Грейвс собирается дома. Поскольку Райкер с Тристаном живут в Лос-Анджелесе, а Киаран в Коста-Рике, папе пришла идея устроить, почти, священный день, который никто не может пропустить, если только это не вопрос жизни и смерти.
Расстояние — это проклятие, но, возможно, именно поэтому мы с братьями так хорошо ладим. Я не могу представить себе жизнь с Тристаном, у которого всегда остается на ночь девушка или с Киараном, который заставляет меня ждать, пока он сделает хорошее фото нашей трапезы, чтобы выложить его.
Я единственный, кто никогда не покидал Нью-Йорк и дом, в котором вырос. Не знаю, считается ли моя младшая сестра Лейси, если она проводит здесь всего три месяца в году.
— Ты его задушишь, — смеюсь над ней, спускаясь по лестнице.
Ее руки обвиты вокруг шеи нашего отца, а его раскрасневшееся лицо, улыбается мне, когда он гладит дочь по спине. Она обнимает его до смерти, но ведь именно такие объятия у Лейси и без них она не была бы собой.
Голубые глаза сестры находят меня, ее щеки приподнимаются от улыбки. Лейси бросает на меня взгляд через плечо, прежде чем отпустить папу и ускориться, чтобы догнать меня у подножия лестницы.
— Кай-Кай!
Прозвище, которое она дала мне, когда была совсем маленькой, вызывает у меня улыбку. Больше всего я боюсь, что в какой-то момент она откажется от него, и я знаю, что это время придет, но рад, что пока оно не наступило.
Я заключаю ее в объятия, целуя светлые волосы.
— Как поживает мой маленький орешек?
Она уже не такая маленькая, какой была, когда мама показывала мне ее снимок на УЗИ. Лейси двенадцать лет. Сейчас у нее такой период жизни, когда она растет с огромной скоростью, с каждым годом становясь новым человеком. К сожалению, я не всегда могу быть свидетелем этого, и надеюсь, что мне не придется сожалеть об этом позже.
В любом случае, я не имею права голоса в этом вопросе. Это было ее решение — пожить по месяцу с каждым из нас. Лейси сказала, что не может выбирать между нами, поэтому папа уступил и позволил ей делать все, что она захочет, пока будет на домашнем обучении и под присмотром своих братьев.
— Я скучала по тебе, — она хлопает своими каштановыми ресницами, а рука ласково опускается мне на плечо.
— Я тоже скучал по тебе, — говорю ей, целуя в макушку еще раз и вдыхая ее запах. — Где твои братья?
Лейси отступает на шаг, позволяя мне увидеть ее длинную косу и платье в цветочек, которое на ней надето.
— Они сказали, что тебе нужно выйти на улицу, — говорит она, прежде чем развернуться и пойти обратно к отцу. — Как ты себя чувствуешь, папа?
— Хорошо, хорошо. Не беспокойся обо мне. Как прошел твой отпуск?
Улыбка расплывается на моем лице, когда ноги сами несут меня к выходу. Папа всегда любит говорить, что Лейси и мои братья в отпуске, вместо того чтобы признать правду о том, что они никогда больше не будут здесь жить. Я думаю, что это его способ справиться с их отсутствием, даже если прошло много лет с тех пор, как они уехали.
Мои губы кривятся в задумчивости.
Что они делают на улице, когда папа сидит в том же кресле, в котором Лейси нашла его с раннего утра и ждет их?
Прежде чем я успеваю открыть дверь, Райкер, мой младший брат, чуть не выбивает ее у меня из рук.
— Ты должен это увидеть, — смеется он и выводит меня на улицу.
Незнакомый звук заставляет меня замереть на месте.
Я правильно расслышал, или это только показалось?
Я не могу вспомнить, когда в последний раз видел, как Райкер улыбается, не говоря уже о том, чтобы смеяться. Когда он замечает, что я не двигаюсь, то поднимает бровь, и мой взгляд падает на его свежевыбритую шевелюру. Хочется спросить, что на него нашло, что он облысел, но сдерживаюсь, и, поскольку не хочу портить его редкое хорошее настроение, следую его примеру и закрываю за собой дверь.
С каждым шагом, приближающим меня к заднему крыльцу, я все лучше вижу двух других братьев, Тристана и Киарана. Они стоят в шеренге, глядя на что-то, чего я не вижу.
Райкер, стоящий рядом со мной, не может стереть улыбку с лица. Странно, но я рад видеть это и не задавать вопросов.
— Ты ведешь себя странно, — говорю я, пихая его локтем.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, в его глазах отражается та же синева, что и в глазах Лейси.
— Ты тоже обрадуешься, когда увидишь то, что видели мы.