Одно это освобождает меня от тысяч камней, давящих на мою душу. Картер там, где ему и место, в глубине тюрьмы, которая покажет ему, что жизнь и любовь нельзя купить за деньги.
—Пойдем со мной, — он обнимает меня за талию и я судорожно втягиваю воздух, ощущая столь долгожданный контакт. Я скучала по нему.
Мы проходим мимо его кабинета, расположенного за лестницей и когда я думаю, что он ведет меня в комнату, которую он приготовил только для моих бантиков, он делает еще два шага и останавливается у следующей двери. Кай открывает ее передо мной и когда он включает свет, я замираю, потому что не знаю, как реагировать.
— Рейвен рассказала мне о твоем увлечении, — говорит он, когда я вхожу в комнату, восхищаясь всем происходящим.
В центре большой комнаты стоит письменный стол с двумя швейными машинками, а на стене за ним несколько полок, заполненных материалами. Слева от меня лежат два манекена, мужской и женский, в ожидании, когда их пустят в ход, а справа стена с аксессуарами.
Все, кроме стен, фиолетовое.
— У нас не было времени покрасить стены в такой короткий срок, но мы сделаем это завтра утром, — добавляет он, подходя ко мне.
По правде говоря, я не слышала, как он вошел. Я просто чувствовала, что его присутствие становится все сильнее и сильнее.
Я поворачиваюсь к нему, и мы прижимаемся друг к другу грудью.
— Нет, — бормочу я, оглядываясь по сторонам. — Это прекрасно.
Надеюсь, фиолетовый цвет мне никогда не надоест, потому что эта комната — настоящая блевотина этого цвета. Она сделана специально для меня и моего увлечения, моим мужем, самым заботливым человеком на свете.
— Спасибо, — говорю я, опуская взгляд на его приоткрытые губы. — Я прекрасно знаю, что хочу сделать с этим подарком.
Он приподнимает бровь и я обнимаю его за шею.
— Вот как? И что же это такое?
Впервые за несколько недель я чувствую, как в моем горле зарождается смешок, и, поскольку у меня нет причин скрывать это, я выплескиваю его наружу. Глаза Кая расширяются и он присоединяется ко мне своим хриплым смехом.
Это отличная возможность пошутить о сексе, но я хочу, чтобы он знал.
— Я буду разрабатывать костюмы. Для тебя, для других мужчин и женщин.
Его глаза сверкают, а руки опускаются прямо на мою задницу. Это неправильно, что я хочу, чтобы они были ниже? Или мы должны, наконец, уступить, даже если сейчас неподходящее время?
Как мне узнать, подходящее время сейчас или нет?
— Не знаю, как другие мужчины, но я бы позволил тебе снять мои мерки, в любое время дня и ночи, — шепчет он мне в губы, вдыхая мой выдох.
На моих губах появляется улыбка.
— Мне не нужно твои мерки. Я знаю тебя достаточно хорошо, Кай Грейвс. На самом деле я придумала фиолетовый костюм специально для тебя, — признаюсь.
— О, правда? — спрашивает он хриплым голосом.
Я киваю.
— Темно-фиолетовый в мужском стиле, который смотрелся бы на тебе потрясающе, если бы мы не забыли его в доме Картера в Англии.
Он мгновенно каменеет и его тело, наконец, слышит мое желание, его ладони сжимают мою задницу. Кай наклоняется к моему уху.
— Никогда больше не упоминай его имя, любовь моя. Ты всегда можешь тот костюм.
Я вздрагиваю, запрокидывая голову, когда его губы касаются кожи моей шеи.
— Договорились, — говорю я, выдыхая.
— Черт, — его член упирается мне в живот, и в тот же миг с его губ срывается это слово. — Пожалуйста, скажи мне, что я не сплю.
— Если это так, я надеюсь, мы никогда не проснемся, — говорю и снимаю с него толстовку, страстно желая прикоснуться к его пылающей коже.
Он спешит мне на помощь, с легкостью стягивая с меня пижаму. Кай бросает ее на пол, как будто это самая отвратительная вещь на свете, и я вынуждена с этим согласиться. Все, к чему прикасается Картер — грязное.
В тот момент, когда я стою перед ним обнаженная, без лифчика, поддерживающего мою грудь и без трусиков, скрывающих то, что намокло под ними, его глаза блестят от вожделения. Его руки проникают между моих грудей, опуская меня спиной на стол. Кай толкает меня дальше, и одна из швейных машинок падает на пол, наполняя тихую комнату громким стуком.
Каю было все равно. Он снял штаны, боксеры последовали его примеру.
— Мы созданы друг для друга, Рейв, — бормочет он, раздвигая мои ноги и вставая между ними, пока его пальцы не прошлись по низу моего живота, пока не достигли моих губ. Я вздрагиваю, приоткрывая рот. — Ты моя. Вся моя, — тихо продолжает Кай, обводя мои соски так медленно, что моя спина выгибается на столе от желания. — Я хочу тебя всю. Я хочу все, что означает быть твоим мужем. Твоя любовь, твои улыбки, твои слезы, твоя боль, твои дети.
Я делаю глубокий вдох, мои брови вздрагивают от его слов. Моя рука тянется к нему, ложится на его щеку и ласкает ее мягкими движениями.
— Я вся твоя, Кай Грейвс. А ты мой.
Всю свою жизнь я представляла, как теряю девственность с мужчиной, которого не люблю, с тем, к кому меня просто приставили в обмен на деньги. В глубине души я знала, что у меня будет та же судьба, что и у большинства моих сестер, но потом Кай Грейвс переехал меня на своей машине и за несколько месяцев изменил мою жизнь.
Может быть, обстоятельства, при которых мы встретились, были не идеальными, и, может быть, мы играли с судьбой, но пока все заканчивается тем, что мы вместе, я думаю, это на самом деле не имеет значения, не так ли?
Кай наклоняется, его тепло окутывает меня, как одеяло, а его поцелуи остаются на коже моей шеи, рассказывая нашу историю.
— Нам нужно лечь в постель, — шепчет он между поцелуями, но не делает ни единого движения, чтобы остановить нас. — Я должен зажечь свечи, разбросать лепестки роз по кровати или сделать что-нибудь романтичное, — продолжает он, а затем его язык приоткрывает мои губы.
Качаю головой.
— Нет. Здесь то, чего я хочу.
Он отодвигается на некоторое расстояние между нами, поднимает голову и смотрит на меня сверху вниз, проверяя выражение моего лица. Все это время, пока он ищет что-то, чего не находит, его руки блуждают по всему моему телу, не делая ничего, кроме того, что я хочу его еще сильнее, чем раньше.
Мои зубы впиваются в нижнюю губу, когда его член задевают мой клитор, и я закатываю глаза от этого невинного прикосновения. Должно быть, эта картинка как-то на него подействовала, потому что он прижался губами к моим губам, в то же время один из его пальцев вошел в меня. Он быстро двигает членом, наши зубы лязгают от неистовой силы, с которой мы поглощаем друг друга, стоны наполняют комнату.
— Пожалуйста, — шепчу ему в губы, затем посасываю его язык, пока он не добавляет второй палец, двигая им туда-сюда в безжалостном ритме. Все так, как я и помнила.