Рю поставил кассету и щёлкнул по кнопке воспроизведения. Миниатюрные бобинки закрутились под тусклым стеклом.
И вот по всей школе, по лабиринтам коридоров и закутков, над замученными физикой и изуродованными обязательной причёской головами лицеистов и участниками олимпиады по астрономии, что дрейфовали между звёзд и галактик, - понеслось громогласное:
Остались в прошлом двери, звери, люди
И детства прерванная нить
Жизнь одна, другой уже не будет
Жизнь одна, другой уже не будет
Тем важнее по-скорее её прожить.
Спустя пару минут возле радиорубки - несколько человек, включая багрового директора.
- Открывай! Открывай, сучёныш!- орёт он и колотит в дверь,- Ты ещё увидишь! Мы тебе в личное дело запишем! И исключим! Исключим к чертям собачьим! Не открывает, чтоб его! Ух-х-х, паскудство... Ну и что это такое?
- "Соломенные еноты",- сообщает Рю, подбегая к толпе. Брюки у него чёрные, а вот руки приходится держать за спиной, чтобы никто не увидел мокрые от снега локти.
- Какие такие еноты?- спрашивает директор.
- Соломенные Еноты. Группа так называется. Это они поют.
- И их там что - несколько?- и директор показывает на дверь.
- Нет, там их вообще нет. Они в Москве,- математически точно отвечает Рю,- В Коньково, если это имеет значение. А там - скорее всего, только их запись.
И подводят меня к конкретной черте
Направленной в снежную даль
Три белых кота, три арийских кота --
Порядок, Закон и Мораль!
Три белых кота, три арийских кота --
Порядок, Закон и Мораль!
- И кто же её включил?
- Не знаю,- был ответ,- я думал, вас исполнитель интересует.
- Открывайте дверь!- беснуется директор,- Где техничка? Где ключ?
- Не открывается!- чуть не плачет техничка,- Тут клей в замочной скважине!
- Ну так ломайте!
Младший Мураками спускается в гардероб, наслаждаясь акустикой лестницы.
И ничего, что мы одни на свете
И подружились с пустотой...
9. Могущество боддисаттвы Манджушри
Когда молодого Уинстона Черчилля захватили в плен буры, его этапировали вместе с шестью сотнями других пленных в Образцовую Школу для девочек (Претория). Что особенно примечательно, чтобы превратить школу для девочек в тюрьму для военнопленных в ней не пришлось даже ничего перестаивать.
Каждый ученик дальненской Лингвистической гимназии имени Су Маньшу мог на собственном опыте убедиться, что будущий британский премьер-министр не обманывал своих читателей. Там и правда можно было разместить хоть школу, хоть тюрьму, хоть больницу.
Её построили в 1936 - японцы руками китайских рабочих по немецкому проекту, на фундаменте русской гимназии ещё царских времён. Псевдоготическое здание из коричневого кирпича с фальшивыми фигурными колоннами и треугольным фронтоном вполне достойно Административного городка. Общежитие - через дорогу, где раньше была швейная фабрика, и у него тоже есть колонны (правда, бетонные и квадратные). По соседству - автовокзал, он намекает, что никто никого в Восточке не держит.
Школы, казармы, тюрьмы и больницы строили раньше по одному принципу - чтобы надзиратель, когда идёт по коридору, видел, что творится в комнатах справа и слева. Вот и наша Восточка так устроена - это четыре одинаковых коридора, собранных в большой квадрат, которые проходят мимо арочных проёмов больших комнат. Арочные проёмы отгорожены фанерными перегородками, а сверху застеклены. Каждая комната служит классом, и из коридора всегда можно заглянуть через стекло, чтобы увидеть, что же там происходит
Посередине квадрата - сад, а внутри - двухэтажный домик, где живёт администрация вместе с директором.
А в административном плане Гимназию основали по образцу математических школ Колмогорова. И так же, как они, она осталась черновиком большого нереализованного проекта.
Вокруг этих школ ходит множество сомнительных слухов. Чего стоит одна московская "навек родная пятьдесят седьмая". А на самом деле, дело просто. Настолько просто, что никто не верит.
Чтобы поддерживать своих по всему миру, стране победившего социализма нужны специалисты по Тайладу и Шри-Ланке, Японии и Гонкогу - и их нужно много, много больше, чем получается из случайно поступивших студентов. А ещё нужны математики, физики, химики - и все эти науки слишком разрослись, чтобы впихнуть их в пять лет университетской программы. Как это планировал исправить Колмогоров, можно найти в специальных изданиях. А вот что получилось - рассказать стоит.
Дедушка Эйтаро был совершенно прав, когда говорил, что способ производства у Гимназии был не советский, а постсоветский. Можно смело сказать, что ещё в семидесятые Дальненская Лингвистическая, равно как и её физико-математические собратья, стала делать бизнес тем же способом, что и нефтяные бароны более поздней эпохи.
Можно строить завод и клепать на конвейере довольно сложные болванки (или болванов) конвейерным методом. Можно обустроить экспериментальное производство, где сначала в лаборатории, а потом и в цеху привычные вещества и предметы трансмутируют в вещи необычайные (но очень часто, к сожалению, бесполезные). А можно найти месторождение, огородить его колючей проволокой, навербовать шахтёров - и загонять руду куда угодно вагонами и вагонетками. Ресурсы нужны всегда, а если они дешевеют, можно просто накопать больше. Разве не учил богач Го, что мудрый грабит небо и землю?
Советская школа (особенно питомники вроде МФТИ) работала по первому способу. Колмогоров и Макаренко культивировали второй. А бизнес гимназии имени Су Маньшу с ходу опередил своё время и нырнул в проверенный веками третий.
К чести её основателей, в те времена так работа почти любой бизнес - просто кто-то огораживал колючей проволокой нефть, кто-то никель, а кто-то, как Зенковский, поток контрабанды. Как пророчески было сказано в известном фильме с Виктором Цоем - "Люди в мире разделяются на две категории -- одни сидят на трубах, а другим нужны деньги". Кто вовремя вскочил на трубу - тот и в домике! А всем прочим остаётся... нуждаться в деньгах.
Волшебной шахтой гимназии были лингвистические спецклассы, с восьмого по выпускной. Счастливчики, что в них попадали, могли овладевать тайнами Востока, сколько их душеньке было угодно. Учили всерьёз и всему: языку, литературе, истории, и каждую четверть класс писал вступительные экзамены в ИСАА, питерскую Восточку или, по выбору, что-нибудь зарубежное. Плюс дополнительные курсы каллиграфии и языка классической древности (санскрит, вэньян или бунго на выбор), а также религиоведение.
Прочие общеобразовательные предметы были просто хорошими. И даже своеобразные деятели вроде историка Белова-Столбовского или анархиста Качалова, который вёл химию, всё-таки знали свои предметы. А учительница русской литературы Дарья Петровна Лях всячески пропагандировала литературу Серебряного века, так что даже школьный хор разучивал и пел на мотив древней народной песни известное стихотворение Мандельштама:
На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь,
Гром, ударь в тесины новые,
Крупный град, по стеклам двинь, - грянь и двинь, -
А в Москве ты, чернобровая,
Выше голову закинь.
Как же стать таким счастливчиком? Представьте - среди бурь и тревог девяностых такой ученик ходит по клетчатым сверкающим полам в синей школьной форме с красным галстуком (отчего китайская разведка подозревает их в симпатиях к Гоминьдану), а на лацкане у него - форменный значок с восходящей звездой, похожей на первый sputnik, и гравировкой Ex Oriente Lux.
О, нет ничего проще. Надо просто пройти собеседование. В смысле, экзамен. Среди требований - знание тысячи базовых иероглифов. Как, вы их не знаете? Ну, что поделать. Разработкой бесперспективной породы и добычей золота из морской воды лицей не занимается. Надо было год-два хотить на платные подготовительные курсы, чтобы дирекция убедилась: свой и потянет.