Солнце слепило глаза. Мило прищурился. В пятидесяти метрах, перед высокой спасательной будкой, юный Адонис в одних плавках прижимал к глазам бинокль. Прекрасный инструктор по плаванию зачарованно рассматривал силуэты серфингисток, порхающих на гигантских волнах Тихого океана.
Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Мило взялся за дело.
Он вставил загнутую часть лома в щель между ставнями и дернул изо всех сил — деревянные планки разлетелись в щепки.
Входя в дом, он задумался: «Имеет ли право человек спасать друзей от самих себя?»
Но угрызения совести оказались недолгими: не считая Кароль, Том был его единственным близким человеком, и Мило чувствовал себя готовым на все, лишь бы вытащить беднягу из чертовой депрессии и вернуть ему вкус к жизни.
— Том?
В доме царил полумрак, было подозрительно тихо. Пахло сыростью и долго не проветриваемым помещением. В раковине на кухне высились горы грязной посуды, а гостиная выглядела так, словно в ней побывали грабители: мебель перевернута, на полу вперемешку валялись разбитые стаканы, тарелки, одежда. Перешагивая через коробки от пиццы, упаковки из-под китайской еды и горы пивных бутылок, Мило добрался до окна и распахнул его, чтобы впустить солнечный свет и немного проветрить комнату.
Двухэтажный дом с подземным бассейном был построен в форме буквы L. Даже сейчас, несмотря на беспорядок, от него веяло спокойствием — все благодаря мебели из клена, светлому паркету и обилию солнца. В интерьере сочетались элементы старины и актуальные дизайнерские тенденции, современная мебель соседствовала с предметами, типичными для той эпохи, когда Малибу был обычным пляжем для серфингистов, а не дорогущей резиденцией, где живут одни миллиардеры.
Том лежал на диване в позе эмбриона. На него страшно было смотреть: лохматый, мертвенно-бледный, лицо заросло бородой, как у Робинзона Крузо, — ничего общего с изысканными фотографиями, украшавшими обороты его романов.
— Подъем! — пропел Мило.
Он подошел к дивану. На журнальном столике валялось несколько рецептов, одни скомканы, другие аккуратно сложены. Их выписала доктор София Шнабель, известная как «звездный психиатр». Ее кабинет в Беверли-Хиллз обеспечивал всю местную элиту более или менее легальными психотропными средствами.
— Том, проснись! — крикнул Мило, стоя у изголовья.
Он подозрительно изучал упаковки с лекарствами, валявшиеся на столе и на полу: викодин, валиум, ксанакс, золофт, стилнокс — адская смесь анальгетиков, транквилизаторов, антидепрессантов и снотворного. Чудовищный коктейль, порожденный XXI веком.
— Черт!
Испугавшись, что Том принял слишком много таблеток, Мило потряс его, пытаясь растормошить.
Мило старался изо всех сил. Наконец его друг открыл глаза.
— Зачем ты приперся? — пробормотал он.
2
Два друга
Я бесконечно повторял одни и те же слова, к которым прибегают, чтобы утешить человека с разбитым сердцем, но слова тут не помогают…
Ничто из того, что можно произнести, не сделает счастливым человека, который чувствует себя в полном дерьме, потеряв любимую.
— Зачем ты приперся? — пробормотал я.
— Я переживаю! Ты несколько месяцев не выходишь из дома и бежишь от реальности, поглощая тонны лекарств.
— Это мои проблемы, — отрезал я, садясь.
— Нет, Том, твои проблемы — это мои проблемы. По-моему, в этом и состоит дружба, тебе так не кажется?
Я сидел на диване, закрыв лицо руками, а на его замечание пристыженно и уныло пожал плечами.
— Не думай, что я позволю какой-то женщине довести тебя до такого состояния, — продолжал Мило.
— Ты мне не отец! — ответил я, с трудом поднимаясь на ноги.
У меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, пришлось прислониться к спинке дивана.
— Ты прав. Но кто, кроме нас с Кароль, тебе поможет?
Я отвернулся, даже не думая отвечать. В одних трусах я дошел до кухни и налил стакан воды. Мило отправился вслед за мной и, откопав где-то большой мусорный пакет, стал разбирать содержимое холодильника.
— Если не хочешь покончить с собой, съев просроченный йогурт, советую выбросить все молочные продукты, — заявил он, поднося к носу сыр, источавший подозрительный запах.
— Я же не заставляю тебя их есть.
— Ты уверен, что не купил этот виноград после того, как Обаму выбрали президентом?