— Ты хочешь, чтоб я отправилась за тобой?
Опять движение головы, малышка дает утвердительный ответ. Кажется она рада, что я наконец-то отвлеклась от книги и решила уделить ей внимание.
Замок был огромен, петляли с феечкой по коридорам. Уверенна, если бы этого крылатого создания не было рядом, путь обратно я бы уже не смогла найти. А пока мини-навигатор стремительно мчался вперед, давая мне понять, что не стоит останавливаться, заворожённо рассматривая красоты замка.
Сама не понимаю, как, но неожиданно обнаружила себя в комнате чердачного типа.
О том, что нахожусь практически на крыше, подсказали нестандартно расположенные окна, через которые было видно уже потемневшее вечернее небо с красными всполохами закатного солнца.
Кроме этой незначительной детали, ничего здесь не напоминало чулан под крышей. Скорей это больше походило на чью-то тайную комнату. Не было привычной темноты и паутины по углам. Свет давали старинные до блеска начищенные канделябры. Пол был устлан мягким толстым ковром. Напротив окна стояло два уютных кресла, явно непотертых временем. В дальнем конце комнаты, во всю стену располагался стеллаж с книгами. Конечно же это не являлось королевской библиотекой, но и сказать, что эти фолианты представляют собой обычный хлам, выброшенный на чердак, было нельзя, особенно в свете того, как аккуратно сверху до низу были расставлены томики.
А самое интересное, в этом помещении был даже камин. В нем уже весело потрескивали дрова, щедро распространяя тепло по всей комнате.
Обомлев от такого блаженства, по-хозяйски развалилась в кресле.
На дворе стоит ранняя осень, и хоть дни еще достаточно жаркие, по вечерам тепла все же не достаёт. Вот я и тянусь к нему, будто бы щенок за лаской
Назойливая Минь, долго рассиживаться не позволила. Она все так же знаками давала понять, что я должна следовать за ней.
Ведомая, феечкой, подошла к книжному стеллажу.
И какого-же было мое удивление когда в одном из томиков, узнала такой же фолиант, как удалось добыть моей бесстрашной подруге.
Открыв его, чуть не взвизгнула от счастья. Весь текст был понятен, буквы не отплясывали «Джагу-джагу», а строчки запоминались после первого прочтения.
— Это, что за чертовщина! — не удержалась от едкого словечка я.
А затем совсем рядом, прямо за собой, услышала вкрадчивый голос.
— Любовь моя, неужели ты скатилась до незавидной жизни мелкого воришки?
От того с какой зловещей интонацией это было произнесено, да и от неожиданности, выронила фолиант из рук. Звонкий грохот оповестил меня и Майкалсана о его столкновении с полом.
Нагнувшись, мужчина поднял несчастный томик, упущенный мной.
— Так-так и что тут у нас? — произнес Майкл, перелистывая страницы.
— Значит, ты Анна не только промышляешь мелким воровством, но и хочешь нечестным способом выиграть отбор?
Начинала закипать от злости, мало тог что этот тип, напугал до оцепенения, так еще и сыплет оскорблениями.
— Да будет тебе известно, у меня вообще, нет желание стать победительницей. Я бы просто хотела задержатся здесь подольше, пока не ослабнет эффект от приворота, и ты вместе со своей любовью не перестанете мне докучать.
— А как же ректор? Видимо его нежные чувства тебя устраивают?
Если до этого момента мне казалось, что Довасткий был слегка не в духе, то сейчас в его глазах бушевала ярость, грозя, выплеснутся наружу. Поэтому единственным разумным стратегическим решением, мне показалось ответное наступление.
— От мистера Дэмиян, прятаться на отборе нет нужды. Он даже под действием столь сильных чар остается джентльменом.
Тут я, конечно, лукавила, вспомнить хотя бы случай с кроватью, но Майклу знать об это не обязательно. Поэтому продолжила.
— Наш уважаемый ректор точно не стал бы наслаждаться видом бесчувственной леди в кружевах.
Непонимание тут же отразилось на лице Майкалсана. Злость ушла, и казалось, он силится понять, о чем же именно я говорю. Решила мужчину не мучить и подсказала.
— Белая… — медленно растягивая слово, чувственно произнесла я.
— Кружевная… — прошептала это слово ему на ушко.
— Ночная… — продолжила актерский дебют совратительницы.
— Сорочка! — вот это слово буквально выплюнула, как яд, ему в лицо.
Довастский очень серьезно смотрит, а затем с ним происходят поразительные метаморфозы. Злость и надменность стирается с лица, он смеется от всей души. Если, конечно, сей рудимент вообще у него есть.
— Анна, ты считаешь, что меня привлекают пьяные, горланящие похабные песенки, растрепанные, с потекшим макияжем барышни? О поверь мне моя дорогая, я с лёгкость могу найти себе кучу экземпляров получше, притом за это мне не откусят голову, как это сделаешь ты за малейшее посягательство на твою честь. Всю обратную дорогу твердила, как сильно ненавидишь меня. Я ели сдержался, чтобы не придушить вот это, указал он пальцемна меня, маленькое, тщедушное тельце. Где это видано, чтобы моя пьяная невеста вытанцовывала на столе под сальными взглядами посетителей таверны. За такое и выпороть не грех!