Минь кружилась над моей рукой со светильником давая понять, что его необходимо зажечь.
У нас на земле с людьми порой происходит ужасная глупость, они сначала открывают газ, а затем уже зажигают спичку и получается маленький «Бум». Вот и я сейчас устроила примерно такой мини-врыв, опять неправильно рассчитав количество силы требующейся для зарядки светильника.
Минь слегка зацепило, и она отлетела и стукнулась головой.
Но сейчас уже недовольно смотрела на меня, значит все в порядке.
— Извини, малышка я правда не хотела.
Минь махнула рукой, думаю, это значило «Что еще можно было от тебя ожидать…»
Наконец-то с трудом отворили тяжёлые двери, трудно подававшиеся и поскрипывающие при каждом движении.
И теперь мне стало понятно, почему тот тронный зал называется центральным, сейчас я стояла практически в точной его копии, лишь с небольшими отличиями в цветовой гамме и незначительных деталях. Здесь было менее помпезно и более уютно, цвета спокойнее и больше росписи.
Торжества, и приемы здесь не проводили очень давно. По углам висела паутина, свечи в канделябрах давно превратились в огарки, а краска на стенах кое — где потрескалась.
Продолжив свое изучение, двинулась вперед. В конце зала в тусклом свете одного единственного светильника, перед моим взором предстало три трона.
Один самый большой и строгий, второй чуть — поменьше, но более изящный и самый маленький. Должно быть, он принадлежал ребенку не больше трех — четырех лет.
— Что же здесь произошло? Почему это зал закрыли и забыли?
Подняв руку, направила свет вверх и позади трона увидела, большую картину.
Точнее сказать это был портрет.
Король Эрик совсем молодой. Он счастливо улыбается, обнимая женщину и ребенка.
По правую сторону от него Королева. Хрупкая и изящная. Глаза медового цвета, волосы высоко зачесаны, на губах играет улыбка, а на щеках ямочки.
На ее руках мальчик, совсем кроха. Наверное, ему около года. Серые глазки, кудряшке по всей голове, сжимает ручки в кулачки, и на его щеках точь-в-точь такие же ямочки, как у королевы. Маленький ангел.
Роняю фонарик из рук и вскрикиваю от неожиданного осознания, Майкасон и есть принц, он им не притворяется. Так зачем же он прячет свою внешность, нося морок?
— Анна как же далеко вы готовы зайти, копаясь в чужих тайнах? И как же сильно вы любите совать свой маленький носик, куда не следует.
Голос Доватсткого даже в темноте я узнаю из тысяч других.
— А когда вы прекратите пугать беззащитную девушку, постоянно подкрадываясь сзади?
— Это кого вы назвали беззащитной? Усмехнулся мужчина.
— Хотя если учесть обстоятельства, мы здесь наедине в полной темноте, и абсолютно никто нас не услышит…
Его горячие дыхание щекочет мне шею, внутри от этих слов все сжимается в предвкушении. Конечно же, я не должна думать или хотеть, то, что сейчас на уме, но разве можно удержаться, от такого соблазна?
— В эту игру могут играть двое, произношу я с хрипотцой.
— В какую Анна? Шепчет мне на ухо Майкл.
— Все просто, отвечаю я. Охотник и жертва, но однажды правила могут поменяться, и вот уже кто-то попался в свои же собственные силки.
Поворачиваюсь и накрываю его губы поцелуем.
Через несколько секунд Доватсткий впечатывает меня в стенку, все еще продолжая наслаждаться нашими страстными поцелуями.
Оказывается, кто-то неплохо ориентируется в темноте. Руки мужчины блуждают по всему моему телу, задерживаются на ягодицах, а губы Майкалсана прокладывают дорожку по изгибу шеи прямо вниз.
Умелые пальцы мужчины без труда справляются с множеством маленьких пуговичек на лифе платья, и вот уже моя грудь оказывается в плену его горячих поцелуев и ласк.
Стон удовольствия срывается с губ.
— Если бы ты знала, какая сладкая, моя девочка. Отзывается мужчина.
Он снова находит мои рот, наши языки танцуют в неведомом ритме.
Руки мужчины, забравшись под платье, с нежностью гладят внутреннюю поверхность бедра.
Внизу живота собирается сладкая нега удовольствия, я буквально схожу сумма.
Наконец-то мужчина касается самого укромного уголка. Аккуратно круговыми движениями массирует чувствительный бугорок.
Еще секунда и не выдержу. Никогда я не заходила столь далеко. Но благодаря магасети и множественным рассказам земных подружек, знала, что меня ожидает, и не хотела падать в бездну одна.
Поэтому перехватываю инициативу, дрожащими пальцами кое-как справляюсь с его рубашкой. Глажу гладкий упругий торс, задерживаюсь на животе и обратно.