После ухода Шелби в доме воцарилась зловещая тишина. Какой бы сложной она ни была, по крайней мере, мои родители ее поняли. Они играли в ее игру, знали, как с ней бороться, и вполне хорошо справлялись с этим. В ту ночь, когда Шелби попыталась уйти из дома в шортах и прозрачном топе на бретелях, на заднем дворе полыхало пламя, напоминавшее костер в середине лета. Соседи ни за что не заметили бы, как мой отец выходит во двор с охапкой ее одежды в руках, а затем идет в гараж за бензобаком.
Что же касается меня, то, наоборот, я была замкнутым интровертом, непробиваемой. И в кострах не было необходимости. Все, что когда-либо происходило внутри меня, там и оставалось. Вероятно, мои родители считали, что я сама создала эту непробиваемость и она каким-то образом защищает меня. Они были уверены, что со мной все будет в порядке.
У меня было немного денег, но недостаточно, чтобы купить билет на самолет. На протяжении последних лет я сама покупала себе продукты, принадлежности для рисования и коллекцию фильмов. Чтобы накопить на билет, потребуются недели, даже месяцы. Конечно, размышляя логически, я бы могла собрать вещи на следующий день после встречи выпускников и полететь к тебе, расплатившись кредитной картой родителей. Но я была совсем не в том состоянии. Мне пришлось ждать, пока некая сила сможет поднять меня с земли. Поэтому следующие несколько мучительных недель я просто провела в своей крепости под названием «спальня». Со временем мысль о том, чтобы просто набрать твой номер, не говоря уже о том, чтобы поговорить с тобой снова, стала казаться невероятной. Я начала сомневаться, что вообще видела тебя в тот вечер. Возможно, наша встреча была ярким сном в алкогольном бреду.
Но это было реальностью. Стены, выстроенные вокруг жизни моей мечты, разрушались. Мои ночные видения превратились в трехмерные сцены, полнометражные фильмы с огромным количеством деталей, словно это происходило наяву. Каждую ночь я могла вспомнить по меньшей мере три, а иногда четыре или пять циклов сна, которые переходили из одного в другой, подобно движениям оркестра. Многие из них повторялись вновь и вновь, лишь незначительно отличаясь друг от друга. Сны были двигателем моего воображения с детства и до сих пор не отпускали меня. Просыпаясь, я четко ощущала, что это происходило со мной наяву, будто меня выдернули из реального места. Годами я рисовала свои сновидения по памяти. Мне уже давно не хватало места в папках для рисования под кроватью, и я начала закатывать рисунки в тубусы для плакатов и убирать их в шкаф.
В последнее время мне все чаще снился сон с участием сатиров. В нем ты была профессиональной танцовщицей в темно-синем гимнастическом купальнике, тонкой фатиновой юбке, пуантах и с бараньими рогами на голове. Выйдя на сцену на лесной поляне, ты собиралась выступать под открытым небом. Там был деревенский амфитеатр с бревенчатыми скамьями, заполненный твоими поклонниками. Ты легко и изящно двигалась в танце, и публика начинала шевелиться. По мере того как танец продолжался, их охватывала страсть. Поднимаясь и расталкивая друг друга, они пытались подойти ближе, пока, наконец, окончательно не штурмовали сцену. Окружив тебя со всех сторон, они превратились в сатиров. Козьи шкуры покрывали их обнаженные тела с волосатыми масками и рогами, с поднятыми фаллосами. Я хотела побежать, чтобы задержать их, но ноги не слушались меня. Я лишь беспомощно наблюдала издалека, как они тебя засасывали.
Днем, когда я не стояла на кассе в «Мейере», я сидела в своей спальне, наслаждаясь фильмами Перрена и перечитывая отрывки из его книги «Ризома и Источник». Я была заинтригована его упоминаниями о Ризоме, его академии в Лос-Анджелесе, спрятанной в горах Санта-Моники. Он был ориентирован в основном на голливудских звезд – актеров, сценаристов, режиссеров, художников по костюмам, стремившихся развить свои творческие способности и мастерство. «Мы все являемся частью некой Ризомы, – говорится в книге, – представляющей собой бесконечный горизонтальный корень, находящийся внутри Источника – великих вод бессознательного, источника всеобщего воображения. Мы зависим от созидательной пищи Источника так же, как корневищные растения зависят от питательных веществ, получаемых ими из воды. Каждый раз, когда мы спим или полностью отключаем наше неугомонное сознание, мы воссоединяемся с Ризомой, возобновляем контакт с Источником и открываемся мощным образам и посланиям». В книге не было фотографий реального кампуса, но мне он представлялся зданием в стиле Гауди, цветущим и зеленым, залегающим на тропической горе, усыпанной пальмами.