Отложив журнал в сторону, я на мгновение закрыла глаза. Я сидела неподвижно, наблюдая за пляшущими точками у меня под веками. Танцующие сатиры. Все они расположились на своих местах, как составные части калейдоскопа. Все предопределено. Я взяла тяжелые швейные ножницы, способные резать идеально ровные линии. Послышался звук отсекаемой от журнала страницы, как будто свист пронесся над травой. Бросившись на пол, словно животное, я вытащила из-под кровати старую розовую коробку, в которую когда-то укладывала спать своих кукол, и положила вырезанные страницы сверху остальных, взглянув на тебя последний раз. Мой старый друг, просящим, умоляющим о помощи взглядом ты смотрела мне прямо в глаза. Мои сны говорили правду. Они никогда не ошибались. Они были реальнее жизни. Удерживая на тебе взгляд, я поняла, что наша связь никогда по-настоящему не прерывалась. Ты нуждалась во мне как никогда.
В последний день уходящего года я вновь увидела сон о доме на холме. Это был самый редкий из моих повторяющихся сновидений, сон, которого я так ждала и который мог пролить свет на происходящее. Во сне я оказалась в горной местности возле озера, настолько девственного, что я заплакала. «Это, – подумала я во сне, – то место, которое я искала всю жизнь, и я никогда не уеду отсюда». По мере того как разворачивался сон, я узнавала это место, предсказывая, что будет дальше. На холме я увижу белоснежный дом и мельком какого-то чокнутого гения внутри.
Я проснулась на пике эйфории. Сбросив одеяло, я спрыгнула с кровати прямо к туалетному столику и стала рисовать без остановки, прогнав маму, решившую зайти в комнату проведать меня. Я работала весь день. У меня не было аппетита и никаких других потребностей, кроме как запечатлеть этот сказочный пейзаж – детали белоснежного дома, словно покрытого сахарной пудрой, его мебель в стиле барокко, большие окна с видом на озеро и сверкающую над моей головой люстру. Это то самое место.
За окном валил свежий снег и ложился на землю поблескивающими пластами. Этот блеск был настолько ярким, что ослеплял до боли. Снег похрустывал под ногами, настойчиво напоминая о минусовой температуре за окном. Помню, что был Новый год. Новый, 2015-й. Эта цифра казалась мне какой-то неверной, сюрреалистичной, ослепляюще пустой. Я весь день рисовала. Передо мной раскинулась панорама в мельчайших деталях – белоснежный дом на холме, с его мебелью, каждой его комнатой и детьми, находящимися в нем. Каждый стул, каждый диван, каждый кристаллик в люстре.
Уже смеркалось, и небо окрасилось в синий цвет, настолько глубокий, что его края казались за гранью человеческого восприятия. Я ощущала заряд энергии и величия, как если бы я могла слиться с самим Богом, как если бы мое тело было машиной для божественного творения. Это было то самое чувство, которое я ждала. Теперь можно было отправляться к тебе. Я могла делать все, что пожелаю, и быть всем, чем пожелаю. Я с легкостью могла создавать шедевры. Закончив покраску стен холла, лестницы и перил, каждого высеченного прутика, каждой спирали, напоминающей раковину наутилуса, я тихо рассмеялась про себя.
Я обошла комнату по кругу. Вот обои с рисунками кроликов, которые я выбрала в детстве. Здесь были и растрепанные куклы, наследство от моей покойной бабушки, и керамические животные из чайных коробок, и стеклянные шары со снегом и фигурками дельфинов и танцоров внутри. Все аккуратно разложено по полочкам, припорошено пылью и омертвевшими клеточками кожи. Я кружилась по комнате, сжимавшейся с каждым вращением, до тех пор, пока у меня не закружилась голова. Я остановилась, но казалось, будто я продолжала кружиться. Стены все еще вращались вокруг меня, и я почувствовала, что расту. Я росла, упираясь ногами в пестрый старый ковер. Наконец, я смогла дотянуться и коснуться пальцами каждой стены, одним движением сметать все с полок, опрокидывать комод и шкаф и рассыпать их содержимое на пол. Я могла запросто насквозь пробить потолок и крышу. Я могла протиснуться сквозь гипсокартонные стены, выйти во двор, продолжая расти.
Пошатываясь, я стояла на ковре и смеялась над своей комнатой.
Глава вторая
Аэропорт Лос-Анджелеса был светлый и просторный, и люди, казалось, порхали по его пастельному ковровому покрытию, как перышки. И я стала одним из них, парила под указателями наземного транспорта, волоча за собой свой чемоданчик. Мне нужно было сходить в уборную, но я не решалась остановиться. Наконец, очутившись среди толпы воссоединяющихся пар, солдат, вернувшихся домой со службы, таксистов и водителей, я вытащила телефон и нашла твой номер, который ты сама для меня записала. Словно во сне, я нажала кнопку вызова и прижала телефон к уху.