Вера с подозрением посмотрела на Джи Би. "Что произошло между вами и когда?" - захотелось крикнуть ей, но она хорошо знала, что Джи Би ни за что не ответит на вопрос, так как не любит говорить на личные темы.
***
Новость о том, что Сент женится, была ошеломляющей, однако дни шли, и Вера постепенно успокаивалась.
Свадьба произойдет не раньше будущего года, а это срок немалый.
- В конце весны, - сообщил Сент при следующем визите. - Раньше дизайнер не справится.
- Дизайнер? - удивилась Вера, которой всегда казалось, что для свадьбы нужны только жених и невеста, ну и, конечно, мировой судья. - Зачем он нужен?
- Чтобы все выглядело красиво, - разъяснил Сент. - Обстановка, наряды и все прочее.
- Совсем как в кино.
- Вот именно. Она хочет, чтобы свадьба состоялась на Юге, как в романе "Унесенные ветром". Кринолины, галантные южные джентльмены, барбекю, азалии и прочая дребедень. Это должен быть май или начало июня, когда появятся жеребята, чтобы придать всему большее оживление. Ну до этого еще далеко, добавил Сент нетерпеливо. - Давай не будем сейчас об этом. У нас полно работы, Вера.
Страшное слово "свадьба" отодвинулось на задний план, и Вера постаралась убедить себя, что этого никогда не произойдет, и ей даже удалось забыть о ней.
Шли недели, и Флетчер с головой ушла в подготовку к свадьбе, ведя переговоры с фотографами, рассылая публикации в газеты и журналы, подбирая подарки, составляя списки приглашенных, а Сент, совершенно безучастный к своей собственной свадьбе, все свободное время посвятил Старфайер.
Они виделись с Флетчер только в выходные.
Он даже не хотел говорить о ней, что Веру вполне устраивало.
Целыми неделями Сент принадлежал ей, потому что Джи Би тоже уехала.
С каждым днем Вера чувствовала себя все счастливее и счастливее. Сент, казалось, тоже был счастлив. Ему нравилось ее общество и, уж конечно, нравилось быть издателем.
Он создал компанию "Старфайер инкорпорейтед", вложил в нее три миллиона долларов и назначил Вере зарплату в сумме четырех тысяч долларов в месяц, несмотря на ее протесты: "Я не могу получать так много.., это твои деньги".
В конце концов девушка согласилась, поняв, что таким образом сможет расплатиться с Дональдом Уилером, и вняв доводам Сента: "Как ты не понимаешь. Вера! Талант должен хорошо оплачиваться. Он стоит очень дорого, во всяком случае, должен стоить".
- Но нельзя же столько платить за то, что мне нравится делать и что я буду продолжать делать, несмотря ни на что.
- Твое дело не спорить, а рисовать, - последовал ответ.
Он нашел компанию, занимающуюся графикой, которая выразила не только горячее желание работать с ними, но и имела свою превосходную офсетную печать. Вера приспособила рисунки под формат листа книги комиксов, а Сент, уже имея на руках готовую продукцию, часами висел на телефоне, обсуждая качество бумаги, шрифт и сроки поставки. Он встречался с дистрибьюторами и полным ходом запустил рекламную кампанию. "Так многому надо научиться и так быстро", - говорил он с удовлетворением, наслаждаясь каждой минутой рабочего времени.
Много внимания Сент уделял и самому тексту. Он купил компьютер с программой цветного графического изображения, от которого Вера пришла в ужас.
- Мне никогда не научиться на нем работать. И зачем еще эта "мышка"?
- Научишься. Это очень легко.
Для Сента, может быть, и легко. Увлеченный, он впитывал в себя информацию быстрее, чем сам компьютер. Сент часами мог смотреть на экран, обдумывая текст, накладывая одно изображение на другое. - стирая их и снова оживляя, выкрикивая при этом:
- Поймал! Просто великолепно!
Или:
- Нет, не то. Попробую еще... Вера, посмотри. Может, вот так: Старфайер и сенатор, как бы в ретроспективе, выдержанные в темных тонах. Затем Старфайер остается наедине с мертвыми животными, вымазанными мазутом. Она говорит: "Кто-то должен ответить за это... Подобные люди не имеют права на существование..." Все как в кино, все равно что писать сценарий.
Дни летели с ужасающей быстротой. Вера и Сент вместе работали и учились, спорили и понимали друг друга с полуслова. Рисунки Веры становились все совершеннее, а текст Сента лаконичным и четким.
Незаметно подошло Рождество, и Сент уехал, чтобы провести рождественские каникулы вместе с семейством Мак-Гроу. Это неприятно задело Веру, хотя она знала, что когда-нибудь так и должно было случиться. Однако она старалась не думать о Флетчер и ее отце как о будущих невесте и тесте, а думала о них просто как о семье, куда Сент уехал погостить.
Чем быстрее приближалась дата отъезда, тем мрачнее становился сам Сент. Вера чувствовала, что ему не хочется туда ехать, и не могла не радоваться. Как-то раз, воодушевив себя несколькими порциями джина с тоником, она спросила:
- Зачем ты женишься на ней, Сент? Ведь ты ее совсем не любишь.
- Она мне нравится.
- Этого недостаточно.
- Ну хорошо, я ей обязан.
- Это тоже не основание, чтобы жениться. И что значит обязан? Что она такого сделала?
- Однажды, когда я был.., очень расстроен и сделал нечто ужасное, она отнеслась ко мне по-человечески, а могла бы отнестись совершенно по-другому.
- А что ты сделал?
Лицо Сента стало суровым.
- Прости, Вера, но это мое личное дело.
- Но, Сент...
- Я же тебе сказал, что это чисто личное, и давай больше не будем говорить на эту тему.
Однако по мере приближения Рождества Сент начал волноваться за Веру, что ее очень трогало, ей нравилась его забота.
- Мне не хочется оставлять тебя одну, - говорил он, - но и взять тебя с собой я тоже не могу. Даже если бы ты согласилась поехать.
- Ты прекрасно знаешь, что я не соглашусь, но спасибо за заботу.
- Но что ты здесь будешь делать совсем одна? Все свое время ты проводила со мной и не успела обзавестись друзьями.
Вера думала было поехать на Рождество в Англию, но эта идея сразу же отпала. Она боялась покидать страну, так как виза ее заканчивалась, а без нее ей вряд ли разрешат вернуться обратно. Она попыталась объяснить это маме.
Та решительно ее не понимала. Она писала длинные слезливые письма, обвиняя Веру во всех своих несчастьях:
"У меня такое чувство, будто меня выбросили как старую, никому не нужную собаку. Какой смысл иметь детей, если они оставляют тебя одну именно тогда, когда ты особенно в них нуждаешься? Конечно, я понимаю, что ты меня никогда по-настоящему не любила, но..."
Вера послала маме на Рождество большую посылку с дорогими рождественскими подарками.
"Спасибо, конечно, - писала мама в ответ, - но это не то, что мне нужно. Я хочу, чтобы моя девочка вернулась ко мне".
Вера представляла, как одиноко ей будет на Рождество, но случилось непредвиденное: в Америку приехал на каникулы Дональд Уилер и пригласил ее погостить в его семье.
- Похоже, что доктор твой хороший друг, - заметил Сент.
- О да. Он заботился обо мне всю мою сознательную жизнь, - поспешила объяснить Вера. - Он чудесный человек, помог мне похудеть, одолжил денег...
- Значит, он твой бойфренд?
- Нет, конечно.
- Но хочет им быть?
- Господи, Сент, что за мысли. Он же старый, ему ухе под сорок.
Однако, к своему удивлению, Вера охотно приняла предложение Дональда Уилера и была рада погостить на ранчо его матери в долине Нала всю рождественскую неделю.
Мать Дональда Анна Барделучи Уилер была родом из знаменитой семьи виноделов. Она повстречалась и вышла замуж за отца Дональда, английского доктора, когда тот восстанавливал здоровье в одном из санаториев Калифорнии после длительного пребывания в лагере для военнопленных на Филиппинах во время второй мировой войны. Дональд родился в Лондоне, куда его отец вернулся, чтобы снова начать свою прерванную практику врача, хотя его жена так и не смогла адаптироваться к местному климату, пище и людям. Когда муж Анны, всегда отличавшийся слабым здоровьем, умер от пневмонии, полученной им от напряженной работы во время долгой холодной зимы, она немедленно уехала вместе с сыном обратно в Калифорнию, где возглавила семейный бизнес. Сейчас эта моложавая женщина шестидесяти пяти лет, с редкой сединой в рыжих волосах, проводила все свое время, объезжая семейные владения на стареньком, заляпанном грязью джипе.