- Потрогай меня. - Арни опустил руку Веры в свой пах, его плоть была вялой. - Пожалуйста, Вера, - умолял Арни, - сделай так, чтобы все наладилось. Ну сделай же что-нибудь.
Вера начала осторожно гладить его, и вскоре плоть шевельнулась под ее пальцами. Арни застонал и спрятал лицо у нее на шее.
- Пожалуйста, поцелуй его, - услышала она сдавленный шепот.
- Арни, я не могу...
- Ну пожалуйста.
Без всякого желания Вера нагнулась и стала водить языком, чувствуя, как с каждой секундой символ мужественности становится тверже. Арни лежал на спине, раскинув руки и откинув голову. Широко открытыми глазами он смотрел в потолок, где бесшумно крутился вентилятор. И умом, и сердцем он был где-то далеко, с кем-то другим, но только не с ней. Вера посмотрела на ночное небо, где ярко светили ночные звезды.
Чуть позже она лежала на нем, заключив его в свои объятия, и пыталась успокоить. Арни плакал.
- Прости меня. Вера. Мне казалось, что я...
- Успокойся, Арни. Это не имеет никакого значения.
Постепенно он успокоился, его дыхание стало ровным, и Вера уже решила, что он заснул, как вдруг Арни совершенно бодрым голосом сказал - Это все стресс. Вера. Завтра я буду в порядке.
- Арни, нашел о чем волноваться.
- Я люблю тебя. Вера.
- Я тоже люблю тебя.
- Мне кажется, что я всегда любил только тебя.
Арни сел и посмотрел на Веру. В темноте его лицо выглядело расплывчатым белым пятном. Он долго молчал, потом неуверенно спросил:
- Ты выйдешь за меня замуж. Вера?
- Нет, Арни, - ни минуты не раздумывая, ответила она.
- Почему нет? - спросил он голосом обиженного ребенка. - Мы ведь любим друг друга, и нам будет хорошо жить вместе.
- Не сомневаюсь, но...
- Я дам тебе все, что ты захочешь.
Арни начал перечислять, что он может ей дать: роскошные дома, одежду, машины, драгоценности, всевозможные путешествия и даже игрушки.
- Мне не нужна вся эта дребедень, - резко оборвала его Вера. - В жизни это не самое главное.
- Другие женщины считают это главным.
Вера медленно покачала в темноте головой.
- Я не другая женщина, - ответила она, мысленно представив себе, что сказала бы маме: "Между прочим, тут одна кинозвезда просит меня выйти за него замуж. Что ты думаешь по этому поводу?"
- Но ты нужна мне, Вера. Мне с тобой легко общаться, а мне так необходимо иногда с кем-нибудь поговорить.
Вера почувствовала, что тело Арни содрогается от подступивших к горлу рыданий.
- Сегодняшние съемки доконали меня. Люди увидят в кино, как мы с Джи Би занимаемся любовью, и опять будут считать меня секс-символом. Но ведь это не я! Неужели ты не понимаешь? Я просто не могу быть таким!
Вера молча обняла Арни, давая ему возможность выговориться.
- Так может продолжаться до бесконечности. Я так и слышу шепот у себя за спиной: "Кто его последняя подружка?"... А кто будет со мной рядом во время вручения "Оскара"?.. А если рядом со мной не будет девушки, все начнут спрашивать себя - почему? Всем будет казаться, что я чесоточный или, того хуже, что у меня СПИД. Уверен, студия подберет мне кого-нибудь и позаботится о том, чтобы повсюду появились наши фотографии. Мне придется целоваться с ней в публичных местах.., дети будут таскать с собой ее фотографии.., все будут говорить, что у меня новый роман, а что толку? Через неделю или даже раньше все закончится. И так будет повторяться снова и снова. Пожалуйста, Вера. Ты нужна мне.
- Ты собираешься жениться на мне для отвода глаз.
Нет, Арни, так дело не пойдет. Это совсем не то, что необходимо нам обоим.
Арни спрыгнул с кровати и подбежал к окну. Он молча стоял там: обнаженный силуэт на фоне звездного неба.
- Ты права. Вера, - сказал он наконец. - Прости, что давил на тебя.
- Ничего страшного, для этого и существуют друзья.
- Ты знаешь. Вера, ведь я девственник, - сказал Арни с ироническим смешком. - Я секс-символ, который никогда не занимался сексом. Интересно, правда? Мне казалось, что я стану увереннее, если займусь любовью с той, которую хорошо знаю, но даже с тобой у меня ничего не получилось. Прости меня. Вера.
- Но ведь где-то существует человек, который тебе подходит, - сказала Вера и, глубоко вздохнув, выпалила:
- Ты встретишь его, и в самое ближайшее время.
Наступила пауза, затем Арни медленно повернулся к Вере и попросил:
- Повтори, что ты сказала.
- Я сказала "его". Не надо больше притворяться и терзать себя.
- Что значит "притворяться"?
- Арни, - решительно произнесла Вера, - ты не единственный мужчина на свете, который вдруг открывает для себя, что он гей.
Ну, наконец она все ему сказала, пусть теперь сам решает. Вера видела, что Арни весь напрягся.
- Тебе об этом рассказал Сент?
- Не совсем так, я сама сопоставила некоторые факты.
Догадаться было нетрудно.
Арни вздохнул и снова посмотрел на звезды.
- С тех пор я не могу смотреть Сенту в глаза, - сказал он. - Мы с ним едва разговариваем.
- Дай ему прийти в себя, - успокоила его Вера. - Ты прекрасно знаешь, как трогательно Сент относится к людям. Ты мне об этом сам говорил не раз. Его не волнует их внешность, богаты они или бедны и кого любят.
Ей послышалось, будто Арни шепотом согласился с ней.
- Он много раз пытался сказать тебе, что вы остались друзьями.
- Я старался избегать его.
- Тогда нечего делать из этого проблему. Просто скажи ему, что вы по-прежнему друзья.
- Что ты делаешь во время своих путешествий в Пуэрто-Валларта? спросил Даймонд.
Сент давно ждал этого вопроса, поэтому с готовностью ответил:
- Сдаю воду на анализы, потом гуляю по городу, разбираясь в своих ощущениях.
- Разве этого нельзя делать здесь?
- Здесь не город с вооруженными полицейскими.
- Что верно, то верно, - согласился Даймонд, удовлетворенный его ответом.
Он выключил мотор "Зодиака". Их лодка стояла у входа в залив, покачиваясь на воде, в небе висела яркая луна.
- Ну и каковы твои ощущения?
- Лучше, чем я ожидал.
- Я рад это слышать. - Даймонд посмотрел на небо. - Скоро полнолуние.
- Ты для того привез меня сюда, чтобы узнать, что я делаю в Пуэрто-Валларта? - спросил Сент.
- Нет. Мне надо поговорить с тобой.
- О чем? - Сент нагнулся и по локоть погрузил руку в воду, а когда вытащил ее, она фосфоресцировала. - Посмотри-ка, - показал он.
- Красиво, - согласился Даймонд. - Я хотел поговорить с тобой о моих планах. Но прежде всего мне бы хотелось рассказать о себе. Я хочу, чтобы между нами была полная ясность.
- Хорошо, - согласился Сент.
- Начну с самого начала. Ты знаешь, я никогда не видел своих родителей. Меня нашли завернутым в мешок в одной из аллей Бруклина. Я воспитывался в католическом приюте для сирот.
Сент сочувственно кивнул.
- Монахини невзлюбили меня. Я всегда был гордым ребенком, а для них гордыня - это грех. Они хотели выбить из меня эту гордость и сделать смиренным. Монахини без конца твердили, что их не удивляет тот факт, что меня выбросили на улицу, как мусор: кому охота иметь дело с таким чудовищным ребенком, от которого одни только неприятности? Они придумывали для меня бесконечные испытания, от которых я наотрез отказывался. Когда мне было шесть, я убежал, но вскоре меня поймали и поместили в воспитательный дом, затем в исправительную колонию. Уже не помню сейчас, сколько их было. Я был злым, но гордым, а такого ребенка трудно любить. Я убегал - меня ловили, и так без конца, так я научился искусству выживать.
Сент молча слушал, водил рукой по воде и смотрел, как она фосфоресцирует. Он прекрасно понимал, что Даймонду не нужна его жалость, и потому не проронил ни слова.