- Марго.... - Ник до боли сжал плечи любимой, порывисто прижимая ее к своей груди.
- Ты должен проснуться, Ник. - прошелестел ее голос.
Так странно... Ему показалось, что звук идет с разных концов комнаты. Отовсюду. Шелестит, словно сброшенные со стола кипы бумаг. Боль пронзила мужчину с головы до ног, он зашатался, отчаянно хватаясь за Маргариту и чувствуя, как сознание медленно уплывает от него.
- Не уходи. - хрипло, сквозь боль, сковавшую легкие, прокричал Ник.
- Я всегда буду здесь. Может быть, однажды ты найдешь меня снова.
Прежде чем, темнота поглотила Никиту Скворцова, он успел вырвать из подступающей мглы ее лицо. Трогательно хрупкое, нежное, и бесконечно несчастное.
- До свидания, Ник.
Глава 15.
Подмосковье. Областная психиатрическая больница. 2006 г.
Невысокая платиновая блондинка в клетчатом платье и поношенных туфлях на низком каблуке, прижимая к груди потертую кожаную сумку бежевого цвета, стремительно поднялась по ступенькам и, расправив плечи, уверенно вошла в просторный холл, где ее встретил неулыбчивый охранник. Девушка вымученно улыбнулась, подняв на блюстителя безопасности ярко-голубые глаза. Заметив недовольное выражение на лице мужчины в унылой униформе, она спохватилась, и потянулась к сумочке, чтобы предъявить документы, удостоверяющие ее личность и допуск на территорию больницы.
- Так-так... - протянул охранник, пристально и без спешки изучая документы. Данную процедуру он проделывал во время каждого визита, и неважно, что данная посетительница успела изрядно примелькаться. Долг, как говорится, превыше всего. Девушка и не возмущалась, она терпеливо дожидалась окончания процедуры идентификации ее личности.
- Так-так. Юлия Скворцова, значит. Прекрасно, хм.... В тридцатую палату, значит. Так-так.... Вы знаете, что сейчас время прогулки, и все больные, которым разрешено посещать внутренний парк больницы, находятся за пределами своих палат? - охранник почесал подбородок и строго взглянул в совсем еще детское лицо. Девушка оживленно закивала, забирая документы и убирая обратно в сумку.
- Конечно. Но у меня особый случай. Моя мама сейчас находится здесь. Она позвонила мне и попросила срочно приехать.
- Судя по допуску, вы навещаете не маму, а своего брата. - с непроницаемым лицом заметил мужчина, снова потирая подбородок.
- Да, но мама тоже навещает пациента из тридцатой палаты, и в данный момент находится именно там. В журнале регистрации посетителей должно быть указано, что утром на территорию больницы прошла Эмма Скворцова, и до сих пор не покинула границы объекта, находящегося под вашим пристальным наблюдением. - в тон ему ответила Юлия, нервно перебрасывая ремешок сумочки через плечо.
Охранник так же неторопливо заглянул в вышеуказанный журнал, и очень долго изучал его.
- Все верно. - изрек он тремя минутами спустя. - Была такая.
- Я могу пройти?
- Нельзя. Еще полчаса будет длиться прогулка, потом час на процедуры и два часа - время отдыха.
- Но у меня экстренный случай. Прошу вас, свяжитесь с лечащим врачом Никиты Скворцова. - Юлия с мольбой посмотрела в грозное лицо. Охранник был непробиваем. В медицинских учреждениях чаще всего встречаются жестоко сердечные люди. Нет, не потому что они злые.... Просто слишком многое пришлось повидать. Постоянное соседство с болью и болезнями ожесточает.
- Я вас очень прошу. Это важно. Мама сказала, что мой брат пришел в себя.- продолжила настаивать девушка мягким просительным голоском.
- Ха. - бросил охранник. - Это что-то новое. Пришел в себя! А раньше, где был?
- Где и все больные данного учреждения. Не в себе. - с железным самообладанием пояснила Юлия. Охранник смерил ее холодным взглядом, и неожиданно смилостивился.
- Фамилию врача скажи.
- Степанов. Игорь Владимирович. - быстро протараторила девушка, взволнованно пряча влажные ладони за спиной. Мужчина вразвалочку направился к стойке, где базировался старый телефонный аппарат. Набрал номер.
- Игорь Владимирович, это охранник Иванов. Тут посетительница пожаловала в неприемное время. Некая Скворцова в тридцатую палату. Говорит, что у нее экстренная ситуация..... Пропустить? Хорошо. - Иванов положил трубку на рычаг, и тяжело вздохнул.
- Иди, Скворцова. Только не в палату. Пациент на обследовании, а шлепай прямиком в кабинет доктора. Другая нарушительница режима уже там.
- Спасибо! - радостно воскликнула девушка, в избытке чувств подпрыгнув на месте. Не смотря на потраченные впустую полчаса личного времени, она готова была расцеловать нелюбезного охранника в обе щеки, но во время сдержалась. Прошмыгнув в двери, находящиеся сразу за пунктом охраны, она оказалась в длинном коридоре с разукрашенными веселыми рисунками стенами и натертым до блеска полом.
- Бахилы не забудь! -бросил ей вслед дотошный Иванов.
- Черт. - Юля остановилась и снова полезла в сумку за парой чистых бахил, быстро надела и продолжила путь.
Оказавшись у дверей Степанова Игоря Владимировича, девушка вежливо постучалась. Слава Богу, что восемь месяцев назад они с матерью перевели Ника из другой клиники, в которой Юля знала врачей-психиатров не только, как посетитель, но и как пациент. Да, это хорошо, что та веха ее жизни осталась далеко позади. Странно, что именно беда с Никитой показала ей, как неоправданно жестко и нелепо она вела себя. И только из-за ее проблем брат оказался здесь. Роковые трагедии, случающиеся в жизни, иногда заставляют нас мобилизировать душевные силы, и учат концентрироваться на решении проблем, как внутренних, так и внешних. Открывают глаза и позволяют взглянуть на мир с совершенно другой стороны. Очищают разум и чувства, снимают пелену эгоизма и зацикленности на собственных переживаниях. Призывают к борьбе, задают цель и смысл всему происходящему.
- Юлечка, проходите. - приподнявшись из-за стола, с мягкой улыбкой пригласил девушку Игорь Владимирович. У доктора было приятное широкое лицо и, как у всех психиатров, осторожные и сдержанные манеры, вкрадчивый голос и доброжелательный внимательный взгляд. Степанов жестом указал Юле на мягкую удобную кушетку, где уже расположилась мама Юлии. Эмму Скворцову было не узнать. Тронутое тяжелой жизнью лицо сияло, и выглядело гораздо моложе, даже седина в волосах приобрела благородный платиновый оттенок. Юля присела рядом с матерью и Эмма порывисто обняла дочь за плечи, потом, словно смутившись слишком эмоционального жеста, отпустила, и взволнованно сжала ее руку. Девушка напряженно смотрела только на доктора.
- Игорь Владимирович, это правда, что Никите стало лучше? - нетерпеливо перешла в главному вопросу Юлия.
- Да. Я только что говорил вашей матери, что произошло настоящее чудо. - Степанов тепло улыбнулся. Наверно, ему не часто приходилось сообщать хорошие новости. Всем известно, что однажды попав в психушку, мало кто возвращается из нее здоровым и насовсем. - Не то, чтобы чудо. Конечно, весь персонал ждал, что рано или поздно Никита выйдет из постшокового состояния, повлекшего за собой потерю восприятия реальности и распознавания собственной личности. Но этого могло и не случиться, если учесть продолжительность реабилитационного периода. Полтора года - это много, слишком много. Его состояние обусловлено физическими факторами, перенесенным травматическим шоком и клинической смертью, поражением некоторых очагов мозга. Я не буду углубляться в терминологию. И скажу на понятном вам языке. Сегодня утром Никита Скворцов полностью пришел в сознание. Он правильно идентифицирует себя, логически мыслит и выстраивает речь, ориентируется в пространстве, самостоятельно передвигается, отвечает на вопросы. Я провел предварительные тесты, и результаты просто потрясающие. Если динамика к улучшению продолжиться, то совсем скоро мы сможем отпустить его домой. Сейчас Никиту дополнительно тестируют и замеряют необходимые показатели, и уже вечером я буду знать, времен и случаен прогресс, или он действительно пошел на поправку.