- Это очень странно, что я ничего не помню.
- Нет. Это - абсолютно нормальное явление. Твой мозг был поврежден во время остановки сердца и дыхания и нуждался в восстановлении всех функций. И во время перезагрузки некоторые данные были утеряны. Ничего удивительного. Амнезия - страшнее, и в случаях, подобных твоему, очень распространена.
- Вы хотите сказать, что мне повезло? - едва заметная улыбка тронула губы молодого человека.
- Несомненно! - заверил Игорь Владимирович. - Ты мог погибнуть.
Ник уставился в потолок немигающим тяжелым взглядом.
- Я хотел отправить сестру на принудительное лечение в психиатрическую клинику. Меня остановила судьба или рок. Не знаю, как еще объяснить случившееся. Я был слеп и глух, я не видел причин, толкающих Юлю на странные и возмутительные поступки. Ирония заключается в том, что именно я стал пациентом психушки.
- Не психушки, Никита....
- Какая разница, как называется данное заведение. - усмехнулся Ник. - Я мог совершить страшную ошибку. Мог обречь родную сестру на .... Боже, когда я думаю обо всем этом, голова идет кругом. Что же случилось? Я смотрю на нее, говорю.... И не узнаю. Совершенно другой человек. Уравновешенный, разумный, ответственный. Юля снова учится, исправила плохие отметки, заботиться о маме и обо мне.
- Трагедия, произошедшая с тобой, заставила Юлию взглянуть на собственную жизнь и поведение с другой стороны. Это нормальное явление. - спокойно объяснил Степанов.
- Вас послушать, так в мире нет ничего не нормального.
- Так и есть, Никита. Кто устанавливает нормы? Ученые? Врачи? Ты или я? Но мы оба видим, как тонка грань, между тем, что считается нормой поведения и восприятия реальности и отклонением от оной. У меня был пациент, твердо уверенный в том, что он прямой потомок Николая Второго и постоянно требовал восстановить его в правах на престолонаследие, и видел в моих действиях политический заговор против него. И его вымышленная фантазия имела четкий структурированный характер. Он продумал легенду до мелочей и жил этим. Верил, что он действительно жертва политического заговора.
- Вы вылечили его? - спросил Ник, взглянув на доктора.
- Да. Но он ушел из этих стен поникшим, лишенным смысла и цели дальнейшего существования. Из потомков царя вернуться в сознание простого рабочего-станочника - это тяжелое испытание. Я вылечил его, но при этом украл грезы и мечты.
- Как жаль. И что случилось дальше? С вашим пациентом?
- Он вернулся на завод, потом женился и со временем жизнь его наладилась.
- Значит, вы ничего не украли, а вернули.
- Да, наверно, ты прав. И я хочу задать тебе тот же самый вопрос, который задаю каждому перед выпиской. Что ты намереваешься делать, Никита?
- Это простой вопрос. - улыбнулся молодой человек. - Мне повезло, что я не помню своих фантазий, значит, не о чем и жалеть. Моя сестра здорова, мама вернулась в семью. Мне двадцать пять лет, я молод, не урод, и не дурак - я сильно на это надеюсь. Мне остался один год до защиты диплома. Восстановлюсь в институте, устроюсь на работу. Буду жить, док. Благо есть для кого.
- А девушка? У тебя была девушка до того, как все случилось?
Ник внимательно посмотрел на Степанова, методично что-то записывающего в свой блокнот.
- Я могу не отвечать?
- Твое право. - кивнул доктор, подняв на молодого человека пристальный взгляд. Ник выдохнул, тряхнув головой.
- А, ладно. Мне нечего скрывать. Девушка была. Но в последнее время мы с ней редко виделись. Заботы о Юле полностью поглотили меня. Я не думаю, что она ждала, когда я очухаюсь, все полтора года.
- А, если ждала?
- Тогда это любовь. Я бы на ее месте не стал ждать. Я не подхожу на роль благородного принца, а девушки мечтают именно о таком спутнике. Я забывал позвонить, не приходил на назначенные встречи, обижал ее.
- Как ее зовут, Ник?
- София. Сонечка Русланова. Мы живем по соседству. Я не спрашивал у Юли, как дела у Сони. Может быть, она давно вышла замуж или уехала из поселка.
- Ты расстроишься, если так и есть?
- Не знаю. - задумчиво ответил Скворцов. - Я открыл глаза пару дней назад, и узнал, что прошло полтора года с тех пор, как я вышел из сломанного автобуса и направился домой, а для меня все случилось вчера. Сейчас я свыкся с тем, что длительный промежуток времени, навсегда для меня потерян, и не надеюсь на то, что люди, которых я знал, остались прежними. Я ответил на ваш вопрос?
- Да. - кивнул доктор. - А я надеялся на то, что буду выписывать двоих.
- Что вы имеете в виду? - нахмурился Никита. Степанов покачал головой.
- Не важно. - ответил он. - Что ж, мой мальчик, я удовлетворен нашей беседой. Можно смело отпустить тебя уже завтра. Я позвоню твоим близким и сообщу о своем решении. Уверен, что они будут счастливы.
- Я тоже. - широко улыбнулся Никита. - Я могу идти?
- Да. - ответная улыбка доктора показалась Нику задумчивой и печальной.
Ник возвращался в свою палату в приподнятом настроении, по дороге он успел пофлиртовать с хорошенькой медсестрой, убедившись, что еще не растерял обаяния и умения нравиться женщинам. В коридоре он столкнулся с еще одной представительницей прекрасного пола. Одного сканирующего пристального взгляда хватило, чтобы понять, что белокурая девушка с грустными серыми глазами не является пациенткой клиники.
- Добрый вечер. - остановившись, Ник широко улыбнулся. Блондинка изумленно замерла, вскинула на него потрясенный взгляд.
- Вы разговариваете? - задала она весьма странный вопрос. Ник озадаченно нахмурился, вглядываясь в черты женщины. Неужели ошибся? И симпатичная блондинка все-таки пациентка?
- Мы знакомы? - уточнил Никита.
- Нет... Конечно, нет... - пробормотала она, отчаянно вцепившись в свою объемную сумку. И только сейчас Ник заметил в руках женщины пакет с продуктами. - То есть... Я видела вас несколько раз. Здесь, в коридоре.
- Вы посещаете кого-то? - напряженно спросил Ник. Ему была неприятна мысль, что хорошенькая женщина видела его в лучшем состоянии духа.
- Да. Свою сестру. А вам, я смотрю, стало лучше?
- Да. Меня завтра выписывают. - не удержался и похвастался Ник. - Только что док сообщил, что я совершенно нормален.
- Как замечательно. Я рада за вас. - девушка отпустила глаза. И выражение ее лица говорило об обратных чувствах. - Простите, мне нужно идти. Удачи вам, Никита.
- Постойте, - воскликнул Ник, когда блондинка стремительно прошла мимо него. Она быстро обернулась. - Я не говорил, как меня зовут.
- Правда? - смутилась она. - Значит, я угадала.
Скворцов проводил ее растерянным взглядом. Что еще за чудеса в решете?
Но на этом сюрпризы не закончились. Вернувшись в палату, Никита застал там пожилую санитарку, лихо орудующую шваброй. Тетя Маша каждый день мыла у него полы, и предпочитала влажную уборку делать по вечерам.
- Подожди, сынок. Я почти закончила.
Ник остановился в дверях, наблюдая за незамысловатыми манипуляциями бодрой старушенции. Взгляд неожиданно зацепился за букет цветов на прикроватном столике. Сначала он принял их за живые, и только потом заметил, что стебли роз белые, как и сами соцветия. Бумажные цветы.
- Теть Маш, кто-то заходил, пока я был у Степанова? - спросил он.
- Нет. Никого не было. - женщина выпрямилась и оперлась на палку от швабры.
- А цветы откуда?
Марья Петровна проследила за взглядом Скворцова.
- А, это. Так, я нашла у дверей палаты. Вот и подумала, что тебе кто-то подбросил. - она улыбнулась. - Ишь ты, плейбой какой. Очаровал, поди, какую медсестричку. А красотища-то какая. Оригами, вроде, называется. Ты, давай, заходи. Я пошла. Работы непочатый край.