Морген закусила губу и поглядела на Роберта: тот стоял спиной к ней и, кажется, прикуривал.
— Вы что делаете? — воскликнула она, позабыв сразу же о своих бедах. — Да вам нельзя!
Роберт дернулся и хмуро посмотрел через плечо.
Выругался сквозь зубы и вдруг попытался потихоньку выбросить тлеющую сигарету.
— Я все видел, — сердито сказал низкий голос, и Морген сама вздрогнула.
Скрестя руки на груди, за ней стоял второй маг. Темные глаза сузились, и Морген невольно занервничала, отступая. Стоять между ними было неприятно, словно у клетки с опасными животными.
— Да-да, мамочка, — раздраженно процедил Роберт и, напоказ затянувшись сигаретой, выбросил ее в чахлые голые кусты у крыльца.
Проводив его взглядом, Донно буркнул, не смотря на нее:
— Знаете, куда идти? Остановка автобуса будет слева от выхода через парк.
«Мог бы и подвезти, — подумала Морген, раздраженно тыкая пальцами в экран телефона. — Хотя с чего бы? Пора уж понять, что элементарная человеческая вежливость для них недосягаема. Отпустили — и спасибо. Наверно, через себя перепрыгнул, когда подсказал, где остановка…»
Морген была несправедлива, но ей давно не было так холодно и гадко. Кирилл ответил не сразу, и заряд батареи стремительно исчезал, пока мужчина, с которым она встречалась последние три года, сонно зевал в трубку и удивлялся, узнав, что она не просто так пропала.
— Не, — сказал он, — я тебя встретить не смогу, вчера с Костиком выпил в баре, у меня ж сегодня выходной. Ну, хочешь тебе такси вызову? Тебе хватит заплатить?
— Может, ты ко мне подъедешь? — начиная кипеть, спросила Морген. — Мне, честно говоря, не хочется сейчас одной оставаться, надо бы решить, как помочь Эвано, и…
Кирилл вздохнул.
— Заяц, — ласково сказал он, — ну ладно тебе, чего горячку пороть? Я вечерком подъеду, сейчас ну вот никак.
Он еще что-то говорил, но тут села батарея.
— А вот следующий раз, когда мы с тобой будем разговаривать, — неожиданно для себя самой сказала Морген молчащей трубке, — будет последним.
Подумала и добавила:
— Му…к.
Сзади кто-то фыркнул, и Морген развернулась как пружина, едва не оскользнувшись на раскисшей тропке.
— Может, хватит подкрадываться? — разозлилась она, увидев, кто идет следом.
Донно, криво усмехаясь, поднял руки.
— Профессиональное, — сказал он. — Еду в центр, подброшу.
— Не надо, — тут же сказала Морген.
Донно вздернул густые брови, прищуренно оглядел ее сверху донизу.
— Дело ваше, — сказал он. — Но я все равно еду в центр. А у вас каблуки в грязи утонули.
Морген поспешно переступила, с трудом выдернув шпильки из почвы, и немедленно снова провалилась.
Донно подхватил ее, больно стиснув за локоть.
— Идем, пока я добрый, — буркнул он. — Я подскажу про вашего сына, а взамен вы мне о том, что у Роберта увидели, поясните.
«А, — подумала Морген. — Так вот в чем дело».
Это было понятно, и она больше не колеблясь, приняла решение. Тем более, что машина мага оказалась совершенно роскошной на ее пристрастный вкус: темно-зеленый, угловатый и мощный внедорожник «этланн». Такие уже не выпускали лет семь. Пока «этланн» грелся, Морген не удержалась и стала расспрашивать о том, каков он на ходу, много ли ест бензина. Собственная машина была для нее недостижимой мечтой. Не с ее доходами.
От печки тепло поднималось вверх, и Морген, привычно регулируя потоки вокруг тела, быстро согрелась. Когда Донно тронул с места, разговор стих, и Морген незаметно для себя уснула, откинувшись на спинку.
Сон, приправленный шуткой
Быть может, Донно и не обратил бы внимания на слова Морген, но как-то уж все один к одному сходилось: и ее замечание, и дурное настроение Роберта, и тот сон.
Донно не запоминал сны. Падал на кровать, закрывал глаза — и открывал под надрывное пищание будильника. Изредка, когда от усталости он отрубался на дежурствах, то какая-то муть снилась… А тут связное — да еще и так в память врезалось.
Словно он шагнул внутрь какой-то комнаты, сразу позабыв, зачем шел. От дыма першило в горле, и Донно закашлялся.
Как в детстве, когда заходил в кабинет отца, затопленный дымом.
Проснуться, проснуться. Отца нельзя пускать даже в сны.
— Ты сдал, медведь, — лениво сказал знакомый голос. — Смотри-ка, шарахаешься от теней. Энца расстроится.
Это был не кабинет — веранда. Пыльная мебель, туманный кисель за высокими окнами, рассохшийся пол. Донно шагнул вперед.
Развалившись на кресле-качалке, закинув длинные ноги на кривоногий стол, спиной к нему сидел светловолосый мужчина.