- Ну и чудики же вы, право! - еле переводя дыхание, охнула Лали. - Как же это могло получиться? Вы ведь не совсем такие тупые?
- Я тебе объясню потом. А сейчас мне покоя не дают. Они там взбунтовались, требуют ещё и ещё коротких и длинных твоих историй. Пожалуйста, давай начнём поскорее передачу, ведь Срок приближается. Многого мы не успеем. И когда я об этом подумаю, а я всё время об этом думаю, мне вдруг так жалко, что всё кончится, и ты, Лали, тоже… Знаешь, весь наш экипаж… Да что там экипаж! Оказывается, я сам тоже научился. Сам не заметил, как это произошло! Вдруг понял, что уже умею.
- Что же ты умеешь, а, Чудик?.. Что с тобой?
- Ага. Вот это теперь я и умею!
- Ой, не надо плакать, Чудинька! Чего ты? Ты боишься оставаться с нами? Ну, так улетай со своей «кастрюлькой», пока ещё не поздно. Ведь это можно?
- Весь экипаж принял решение. Остаёмся с гобой до конца. Будем вести передачу до последней секунды.
- Тогда чего же ты?
- Тебя нам жалко! Тебя!
- Да разве во мне дело?.. А другие люди? А сказки?
Глава 24
ОФФИ
- Листки с моего календаря облетают, как осенние листья на ветру, - задумчиво улыбаясь, проговорила Прекрасная Дама, покачиваясь в кресле на террасе. - Он стал у меня совсем тощенький, бедняжка.
Обычное четверговое собрание, выпавшее на субботу, решено было созвать в загородном убежище Непомника. И сейчас он увёл небольшую толпу ребят на дальний участок - знакомить со своими животными.
Кроме постоянных участников четвергов, на террасе присутствовал только Финстер. Сью-Сиу тоже явился, но он валялся невдалеке, на лугу в некошеной траве, окружённый ребятами, среди клевера, колокольчиков, одуванчиков, жуков, кузнечиков, под жужжание пчёл. Он только что, ловко накрыв ладонью, поймал кузнечика; с гордостью показал всем, какой ему попался красавчик, и отпустил его. Тот стреканул через голову Сью-Сиу и исчез в родном густом травяном лесу.
- Глядя на них, слыша, как они смеются над кузнечиком, - задумчиво сказал Розовый Нос, - можно подумать, что эти дети не видали в жизни ни одной ракеты: они похожи на ребят, которые жили тысячу лет назад.
- Шарик-шарик… Ма-а-аленький шарик! - нежно просюсюкал попугай и вкрадчиво предложил: - А давай соврём? - Стуча жёсткими лапками, он суетливо, боком, перебрался с одного конца своей жёрдочки на другой и нервно заспешил обратно.
- Удивительная у него манера подслушивать разговоры и потом всё выставлять в вульгарном свете! - холодно, пожимая плечами, сказал Финстер. - Да, мы говорили час тому назад о нашем… нет, я не назову это вслух, а то он сейчас же начнёт передразнивать… говорили мы о том, что на одной из маленьких планет, одного из миллионов созвездий, на протяжении довольно короткого отрезка времени живут человеческие существа, которые воображали почему-то себя центром Вселенной.
- Лев - царь зверей. Человек - царь природы! - провозгласил дурашливым тоном Розовый Нос. - Звучит одинаково глупо!
- Да, да! Удивительное своей нелепостью заблуждение. Человек сам есть часть природы, он и не существует вне её. А вот, что он целые столетия обращался с остальной природой как нерасчётливо жадный и безнаказанный захватчик с завоёванной страной, - это правда, к сожалению.
- Да, да, - вмешался Чемпион. - Я не очень-то силён… Кажется, были философы, просто-напросто утверждавшие, что животные - это машины?
- О да, великие философы додумались до этой истины. Доказательства были очень просты: они не такие, как мы! У них нет нашего разума, нет души…
Прат своим тихим голосом напомнил:
- Мало того, самые цивилизованные народы долгое время считали опасными дураками тех, кто утверждал, будто люди с другим цветом кожи могут считаться настоящими людьми.
- Белые тоже преспокойно считали себя вправе продавать других белых за деньги, бить или убивать только потому, что те назывались рабами, а то и просто принадлежали к другой ветви той же религии.
- Мы-то ведь помним то время, когда люди, начисто повырубив леса, погубив реки и моря, воду и воздух, опомнились только, когда заметили, что им уже и дышать становится нечем.