Все ответили утвердительно.
– Тогда рюкзаки за спину и вперед!
Тяжелые берцы захлюпали по грязи. Антон и остальные двигались сплоченным костяком через лес, овраги и пересеченную местность, отгоняя стаи комаров и мошек.
Спустя примерно три часа командир объявил привал. Солнце стояло высоко над горизонтом, так что было достаточно жарко. Антон тяжело бухнулся на зеленый настил бурно растущей травы и рукавом камуфляжной формы протер лицо от пота. Его товарищи тоже взяли передышку, только капитан Каштанов, казалось, нисколько не устал: запрыгнув на высокий камень, погруженный в землю, он изучал пространство перед собой, сверяя его с данными своих учетных приборов.
Сделав глоток из фляги, Антон погрузился в свои мысли. Его мечта стать астронавтом-первопроходцем все приближалась. Упорство, вера в себя и неиссякаемый оптимизм, а также количество летных часов позволили ему оказаться в числе счастливчиков, отправляющихся к планете, на которой с высокой долей вероятности есть сложная органика! Подумать только!
С каждым днем его все больше обуревало мобилизующее волнение с примесью детского восторга и… страха. Он подумал, как сильно гордился бы им отец. Тут его потревожило щекочущее ощущение в районе обнажившегося локтя. Тряхнув рукой, он увидел, как с нее слетела крошечная ящерица, замерев среди высоких травинок. Дергаными движениями рептилия заскользила восвояси.
Наблюдая за ящеркой, Антон почувствовал какое-то неприятное ощущение, острием сосульки коснувшееся сердца. Он глянул на капитана – тот по-прежнему смотрел вдаль, прижав к глазам бинокль. Тогда он перевел взгляд на Юру и Леху – и крик, который он хотел издать, застрял у него в горле, колющим приступом паники затеребив гортань. Вместо напарников перед ним сидели, вытаращив бледно-желтые двойные зрачки, ящеры в человеческий рост. Они были одеты в ту же камуфляжную форму, что и Алексей с Юрием, только вместо ладоней из-под рукавов выходили отвратительные трехпалые лапы; военные черные берцы прорвали нижние конечности, увенчанные черными когтями, загнутыми вниз. А вместо головы – вытянутые морды с узкими, как у змеи, щелями ноздрей, с торчащим на загривке воротником, с волнистыми образованиями колючек на голове. За их спинами змеились длинные, изгибающиеся хвосты. Поверхность их тела была покрыта черной роговицей и зловонной слизью. Ящеры переглядывались, извергая отвратительный клёкот, выпуская через отверстие потресканных губ двоящиеся языки.
В приступе первобытного страха Антон пополз назад, не в силах произнести ни звука. Казалось, что человекоподобные ящеры смотрели на него с искренним недоумением, не понимая причин его поведения. Антон прижался спиной к дереву, но продолжал делать движения ногами, пока не «выполз» вдоль ствола в стоячее положение. К нему, наконец, вернулся дар речи. Он, что было сил, закричал:
– Капитан!!! Капитан, на помощь!!!
Кирилл Андреевич резко развернулся и спрыгнул с валуна.
– Воронин, что случилось?!
Тут ящеры встали со своих мест, опустились на передние лапы, и как два огромных варана, двинулись на Антона. Тот снова истошно закричал. Во рту чувствовался вкус металла. В горле пересохло. Последнее, что он увидел – было взволнованное лицо капитана, передающего по рации сигнал бедствия.
Очнулся Антон уже в госпитале Центра. Над ним стоял Сергей Сергеевич Серов, водя перед его глазами фонариком. В противоположном конце палаты на стуле сидела Кристина, быстро переводя глаза с Антона на сенсорный дисплей с жизненными показателями, который она держала в руках.
– Очнулся, голубчик. Зрительные рефлексы в норме.
После того, как световые блики перестали слепить, Антон вяло приподнялся на локоть и огляделся. Он припомнил последние события и причины своего забытья. Это не вызвало в нем никакого отклика, чему Антон даже удивился.
– Ты бы лежал, Антош, – сказал профессор Серов. – Тебе вкололи успокоительное. Успокоительное от слова «покой», понимаешь, к чему я?
– Лишь бы не «покойник», – ответил Антон, с трудом разлепив пересохшие губы.
– Профессор, если вы не возражаете, я бы хотела переговорить с лейтенантом Ворониным с глазу на глаз, – сказала Кристина.
Профессор удалился. Но поговорить без свидетелей у них не получилось. Отодвинув резиновый занавес, в палату вошел капитан. Он коротким кивком поприветствовал психиатра и, посмотрев на Антона, сказал:
– Да, сынок, ну и напугал же ты нас! И что это на тебя нашло? М?