— Ну и дела, — только и сказала Альда.
— Песни — это важно, — согласился Джанго со своим другом. — Говорю же, чепуху мелешь про свою незначительность.
Альда ничего не ответила. Но паузу спустя затянула:
— Время сжигать мосты… время искать ответ…
— И менять сгоревшие лампочки, — подпели ей.
Возвращаясь в выделенные ей апартаменты в предрассветных сумерках, Альда, как ни странно, чувствовала себя легче. Она любила петь и пела с охотой, но простенькие аккорды лютни, с ошибками, костёр и неотёсанные голоса мандалорцев напоминали ей о старой жизни и непрямым текстом уверяли, что всё было не напрасно, и сожалеть действительно ни о чём не стоило. Сердце не перестало болезненно ныть, и белый шум не до конца пропал из ушей, но немного отпрянул, как вода во время отлива, и… с этим стало возможно жить. Войдя внутрь, она сразу же направилась в ванную комнату. Тщательно смыла с себя макияж, несмотря на усталость, и намазалась всеми необходимыми средствами для ухода за кожей. И только потом заметила, что апартаменты подозрительно пахли кафом.
Неуверенными неровными шагами, она вышла в гостиную, догадываясь, но не желая верить, кто её там ждёт.
И конечно, на диване сидел Квай-Гон. Было видно, как за его спиной посветлело небо, предвкушая солнце. Значит, Джанго не просто так спросил, гнать ли «объекта-субъекта» вон, или нет. Принципиальный мандалорский гадёныш, кто его научил действовать исподтишка? Мастер Ян? Пацифисты?
— Решил добить? — невесело пошутила Альда, замерев на месте.
— Нет, — понимающая улыбка Квай-Гона полоснула по телу не хуже красного клинка Мола. — Ты не дала мне шанса договорить.
— Так ты же не хотел меня видеть, — Альда скрестила руки на груди и, для пущего эффекта, нахмурилась. — Имей совесть, мне и так сейчас тяжело.
— А мне? — усмехнулся Квай-Гон, поднимаясь на ноги.
Он осторожно обошёл журнальный столик перед диваном, чтобы не задеть термос, который пах кафом с молоком. Подошёл к ней вплотную — и, честное слово, столкнуться лицом к лицу с ситхом было не так страшно, как позволить себе эту близость.
Родная рука аккуратно и медленно, чтобы не спугнуть, заправила ей за ухо локон.
— Знаешь, — тихо начал Квай-Гон, — проблема разницы в возрасте заключается в том, что… скажем так, более старший понятия не имеет, как подойти к более младшему. Как намекнуть, как ухаживать. По опыту скажу, что это ещё и сопровождается всякими мыслями по типу: «да как ты смеешь, старый ты кретин, не смей заглядываться на чужую молодость, не смей чувствовать, с чего ты взял, что это может быть взаимно» — и так далее, и тому подобное.
Альда забыла, как дышать, уставившись на него во все глаза.
— Если тебя это утешит, — продолжил, медленно обивая вокруг неё руки-ветви, — ты ничем себя не выдала. Но Раэль и Оби-Ван о моих чувствах знали.
— Мастер, наверное, что-то подозревал, — глухо отозвалась Альда, прильнув к чужой груди, но всё ещё не смея ответить на объятия. Она прикрыла глаза, — надо чаще пить с мандалорцами, это слишком хороший сон.
— О, могу ущипнуть, — усмехнулся Квай-Гон. И прижал к себе крепче.
Альда, наконец, осторожно и нежно скрестила руки на его лопатках. Довольно вздохнула.
— Умоляю, — сказал он тихо-тихо, — больше не пытайся умереть вместо меня… потому что тогда ты уйдёшь, а я останусь здесь — и это будет невыносимо. Не оттолкни меня сейчас и, клянусь, я всё тебе докажу. И буду доказывать каждый день. Знаешь, с какой надеждой я об этом мечтал?
— Можешь рассказать, если хочешь, — сглотнула Альда. — И я расскажу.
— Конечно. Но сначала…
Он отстранился, сделал шаг назад. Подал руку — Альда взяла его за подставленный локоть.
— Не хочешь распить со мной термос кафа, встречая мандалорский рассвет? — спросил. Он всё ещё нежно улыбался ей и только ей.
— А если случайно усну?
И проснусь, а это окажется иллюзией, подарком Силы, оставляющим только горечь во рту.
— Тогда я буду тебе петь, — с обещанием в голосе ответил Квай-Гон. — И стеречь твои сны, пока не проснёшься. Всё-таки у меня у самого есть «ганорский песенник»… А «Колыбельную для солнца» я до сих пор помню.
Комментарий к 3.
//
Дуку глядя на Джанго: ути какой маленький злобный зверёк какая прелесть ну прям как мои мальчики
Джанго: полагаю, у меня теперь есть джедайский дед. Эй в сторону Пацифистов это МОЙ джедайский дед, найдите себе другого!!!
//
Альда: еее, Миша Круг и разномастный экзистенциальный рок
Мандалорцы: БУДЬ КАК ДОМА, ПУТНИК, Я НИ В ЧЁМ НЕ ОТКАЖУ слэм по-мандалорски
Сатин: крутит распущенными волосами в лучших традициях рокеров, ломает стол
Альда: О-о
-
На этом пока всё! Спасибо за отзывы и вычитку :3
========== Вбоквел: “Кроны шумят, листья летят” ==========
Комментарий к Вбоквел: “Кроны шумят, листья летят”
Саммари:
Джедаи-адепты Живой Силы идут теми тропами, выбор которых обусловлен неписанными законами, и теми лесами, которые и здесь, и там, и где-то между.
Светило, указывающее путь, может быть только одно. Но ещё есть и проводники.
— Мне до сих пор кажется странным, что наш Мастер выбрал именно её, — сказал ему как-то Раэль, когда они неспешно прогуливались по Саду Тысячи Фонтанов. Альда забрала Оби-Вана на вечер, чтобы у братьев-падаванов была возможность пообщаться лично. — Он же у нас адепт Объединяющей Силы, а нас с тобой взял приземлённых. В хорошем смысле слова, разумеется. Обычно Мастеры выбирают падаванов или со своим восприятием метафизического, или с противоположным, но тенденцию потом не меняют… Я вот к чему.
— Не сказал бы, что Живая Сила делает своих адептов «приземлёнными», — покачал головой Квай-Гон. — Циничными? О, да.
— Мы те ещё ублюдки! — весело хмыкнул Раэль.
— Говори за себя, сладострастное ты животное с неисчерпаемым либидо, — сухо пошутил Квай-Гон и ткнул своего старшего брата-падавана пальцем под рёбра.
— Эй! Ну с животным миром у меня, да! Руки только не распускай! — театрально обиделся Раэль, а потом сам же рассмеялся. — Не всем же резонировать с флорой! Хотя я не жалуюсь, а вот если бы с гриба-а-ами, тогда я, может, и вообще отшельником бы стал.
— Ты не смог бы размножаться спорами.
— А я о чём! Какое горькое бы меня ждало существование! Скольким женщинам я бы не раскрыл тайну многоразового оргазма!
— Возвращаясь к Альде, — Квай-Гон задумчиво погладил бороду, одновременно пресекая порочную тему разговора. — Мы не говорили с ней на эту тему, но она… вряд ли связана с Объединяющей.
— С чего это ты взял? — Раэль задумчиво нахмурился. — В паттерны не попадает?
Что Квай-Гона всегда радовало в общении со своим старшим братом-падаваном, так это то, что ему ничего не приходилось объяснять на пальцах. Хотя у них было разное восприятие Живой Силы, некая база, на которую оба опиралась, шла из одного корня — у природы были свои законы, свои нерушимые алгоритмы. И джедаи, со склонностью к зелёным и жёлтым оттенкам меча, всегда каким-то образом чувствовали их. Следовали ли они тому велению, которое никогда не могли понять полностью за счёт своей смертности? По-разному, и когда как. Но у них был свой дар, заключавшийся в необъяснимых инстинктах, некоем чутье, земля вела их и давала подсказки; они почти сразу узнавали «своих» и определяли других согласно тем негласным и неписанным законам, не формирующимся ни в мыслях, ни на языке.
— Ты же знаешь, какие они, адепты Объединяющей, — ответил Квай-Гон.