Однажды по дороге из общепита её поймала за руку красивая темнокожая женщина.
— Как дела у Квай-Гона? — спросила та, натянуто улыбнувшись.
— Нормально, — оторопела Альда. — А что?
— Да нет, — долгую паузу спустя женщина отпустила чужую руку. — Ничего. Передавай ему, что ли, привет.
И ушла.
Альда далеко не сразу догадалась, что это и была та самая Тала.
Очень себе на уме, — подумала, насупившись. — Ни «здрасьте», ни «до свидания» … И вообще, сама бы с ним и поздоровалась! Вакансия есть, Квай-Гон всё равно ни с кем не встречается. Но нет, давай возьмём и введём в растерянность. Странные у него предпочтения в женщинах, очень странные.
(…)
— Мастер Квай-Гон вчера ходил к проституткам, — сжав кулаки, зачем-то сдал своего учителя шестнадцатилетний Оби-Ван.
— Я в курсе, мы вместе ходили, — пробормотала Альда, наливая себе полный стакан домашнего огуречного рассола.
— Что?! — голос мальчика сломался на высокой ноте. Ох, пубертат не щадит никого.
— Так Раэль же вернулся, — Альда залпом осушила стакан и налила ещё. — Мы вчера вместе пили. И поскольку Раэль, так или иначе, собирался пойти в бордель, я взяла и брякнула мысль вслух: «а джедаи умеют заниматься сексом в невесомости?». Имея в виду левитацию Силы, разумеется.
— И что? — невольно заинтересовался покрасневший Оби-Ван. — Умеют?
— Раэль сказал, что можно, но сложно, — Альда осушила залпом ещё один стакан. — Сказал, надо математически точно рассчитать, где начинать и где заканчивать. Он в лазарете сейчас. Неудачно приземлился.
— А Мастер Квай-Гон где? — не без подозрения прищурился Оби-Ван.
— Выслушивает нотации нашего Мастера, — честно ответила Альда, — с головной болью и похмельем. Наверное, Мастер Ян высказывает ему всё, что считает нужным, про чаепития с сутенёрами и поощрение неудачных идей. А меня отпустили восвояси, потому что я девочка. Знаешь, — добавила она задумчиво, — иногда быть девочкой, со стратегической точки зрения, очень удобно. А про секс в невесомости можешь Раэля спросить, вдруг пригодится.
Оби-Ван клятвенно заверил, что никогда ничего такого не будет спрашивать, и, конечно, в тот же вечер пошёл и спросил. Вместе с Квинланом, для моральной поддержки. А потом в лазарет стали совершать паломничество теоретики и практики новой джедайской камасутры, потому что юный Вос посчитал святотатством держать такой интересный навык в секрете.
Через пару лет слухи об удивительных постельных навыках джедаев просочились в прессу. И о чём никто не знал, даже Альда, особенно Альда, так это о том, что ситхи тоже попробовали, и у них, из-за отсутствия джедайского метафизического равновесия, ничего не получилось. Ксанатос, которого никто не успел убить, во время попытки так и вовсе сломал бедро — и об этом тоже никто не узнал.
(…)
Годы пролетели стаей птиц, торопящихся на зимовку; Оби-Вану исполнилось двадцать шесть, и Альда находилась в постоянной боевой готовности. Так что, когда Набу оккупировали, Квай-Гон почему-то слёг с очень сильным пищевым отравлением. Случайным, разумеется. Абсолютно случайным.
Канцлер Валорум обратился к Квай-Гону с личной просьбой, но бедняга Квай-Гон перепоручил дело Альде, а у неё уже всё было готово, даже завещание.
— У меня плохое предчувствие, Мастер, — мрачно сказал Оби-Ван, скидывая с себя капюшон в зале совещаний корабля Торговой Федерации. Почти прямо как в фильме. — Не из-за миссии, а…из-за чего-то другого. Сложно описать.
Квай-Гон посоветовал бы ему сконцентрироваться на реальности, жить моментом, но Альда ответила, не покривив душой:
— У меня тоже, Оби-Ван.
Под её робами, помимо меча, спрятался бластер, нож, две дымовые гранаты и одна обычная. И деньги, очень много денег в валюте вупиупи.
Бояться было ещё рано.
— На всё воля Силы, и она находится вне рамок нашего понимания. Что бы ни случилось, помни, я всегда буду рядом. Здесь или там. Хорошо?
Оби-Ван смерил её удивлённым и даже растерянным взглядом.
— Мастер Альда, о чём вы?
— Да так, — натянуто улыбнулась она, намеренно прищурив глаза, чтобы ободрить, чтобы падаван, задержавшийся в ранге из-за сентиментальности, а не по нужде, ни о чём не догадался. — Мысли вслух. На всякий случай.
Страшная вещь, сюжет. Она никогда не хотела оказаться на сцене главным персонажем, пусть и эпизодическим, её устраивали второстепенные незначительные роли. Очень хотелось жить хорошо и счастливо. И тем не менее, куда больше хотелось, чтобы те другие, когда-то просто выдуманные герои, а теперь живые и близкие люди, избежали трагедий, которые им придумал автор. Альда жила дважды, она могла себе позволить щедрость.
В ней не жила надежда, что основной сюжет изменится сам, потому что ошибка суждения могла привести к смерти Квай-Гона, тайно и так нежно любимого. Альда простила себе и Силе невозможность когда-либо его поцеловать, но его смерть — никогда бы не смогла.
Сколько ночей она молилась, тихо плача в своей квартире над журавликами, чтобы ей простили один-единственный каприз, один-единственный эгоизм. Она умоляла Силу позволить рокировку, ведь ладью не жалко, но без короля партия проиграна. И молитва была услышана. Оставалось дело за малым.
Серебряный протокольный дроид принёс им напитки. Альда не притронулась к своей порции, Оби-Ван последовал её примеру. С тяжёлым вздохом, она прикрыла глаза. Пальцы сами собой опустились в карман и нащупали один-единственный журавлик, белый, с той самой цитатой из «Андрея Рублёва» мелким почерком.
Миг — и Торговая Федерация уничтожила их корускантский транспорт.
Ещё один — и в зал совещаний пустили газ.
«Переговоры были недолгими» — написала она потом Квай-Гону через нелегальный коммуникатор с мудрёным шифрованием, который предварительно выпросила у Джанго. Оби-Ван препирался с Джа-Джа Бинксом о логике и простых навыках выживания. Армия дроидов неприятно фонила скрежетом железа, металлическими голосами и шумом от уничтожения леса. — «Они вообще не состоялись».
А сама подумала, чувствуя себя королём Теоденом во время осады Хельмовой Пади: итак, началось.
Квай-Гон при всём желании не смог бы ответить на её сообщения, он-то не дружил с Манд’алором — и это тоже было хорошо. Вокара Че вряд ли выпустила бы его из лазарета раньше, чем через неделю, а за это время уже должна была состояться дуэль с Молом. Альда не хотела прощаться дважды. Кроткого платонического поцелуя в лоб близкого друга, спящего под лекарствами, было достаточно. Ещё одна встреча — и она могла бы себя выдать, не словами, так лицом, или действиями.
На всё воля Силы, великая и неисповедимая, — подумала Альда, прикрыв глаза, призвав себя к смирению перед страхом возможной смерти. И окликнула Джа-Джа. Им надо было добраться до гунганов, чтобы попасть в Тид и вывести с планеты маленькую отважную королеву.
(…)
— Вы ангелы? — спросил её и Падме маленький Энакин Скайуокер. Хрупкий, белозубый, с ямочками на щеках, кожа да кости под поношенной объёмной татуинской одеждой, присутствие в Силе сверхновой звезды — разрушитель миров или их реформатор.
— Ты и сам ангел, — улыбнулась Альда, присаживаясь перед ним на колени. — У нас с тобой одинаковые волосы и глаза, не так ли?
— Тогда и моя мама тоже ангел?
— Конечно. Они с Падме, — жест рукой в сторону девочки, — похожи ведь, да? Значит, ангел. Нас немного, но мы есть. Здорово, правда, что мы друг друга нашли?
— Очень! — заулыбался во все щёки маленький Энакин.
Альде не хотелось заставлять его участвовать в гонках, но кораблю действительно был нужен гипердрайв. И она очень хотела постараться выкупить Шми. Закрыть предпоследний гештальт. Одной Силе было известно, какая судьба ожидала маленького Энакина, но второстепенному персонажу простительно желать спасти себе подобного, дать кому-то ещё шанс прожить долго и счастливо, если не самой себе.