Раздался громкий крик, поднялось облако дыма. Упали еще три бомбы, и наступила полная тишина. Костры погасли, и пелена смерти покрыла все, даже несчастных жителей, остававшихся в городе. Все они тотчас задохнулись в своих домах. На войне подобные эксцессы случаются, к чему всех нас приучили недавние успехи науки[13].
Робида был «одиноким охотником» французских воображаемых войн, одним из немногих, кто (подобно А. А. Милну и П. Г. Вудхаузу) позволял себе подшучивать над «следующей великой войной». Его комическое повествование избежало Бастилии реальности, так как Робида игнорировал современную ему политику, в отличие от сотен серьезно настроенных авторов — английских, французских и немецких — видевших в моделях будущих европейских войн желательное продолжение национальной политики средствами литературы. По этой причине их сочинения часто хорошо продавались; бывали и внезапные взрывы популярности и роста продаж, когда внимание нации привлекала какая-либо кажущаяся угроза. К примеру, в 1882 году предложения о постройке туннеля под Ла-Маншем вызвали в Англии большую тревогу. Прессу заполнили доводы против опрометчивого и рискованного строительства подобной дороги из Континента в Британию, а озабоченные патриоты бросились сочинять пугающие истории, сами названия которых обещали худшее: Захват туннеля под Ла-Маншем, Неожиданный удар из туннеля, Как Джон Булль потерял Лондон, Осада Лондона, История туннеля под Ла-Маншем, Битва под Булонью. Лучшим из них было сочинение барристера и заметного деятеля британской юридической системы Говарда Френсиса Лестера Взятие Дувра (1888). Лестер повествовал о вероломстве французов: в Дувре собираются и прячутся французские солдаты, только и ждущие подходящего момента, чтобы захватить город и начать вторжение в Англию. Рассказ, хронологически встроенный в историю Франции, ведет уже после завоевания Англии командир французских десантных войск, который лишь многозначительно покачивает головой, вспоминая безрассудство и неподготовленность англичан. Казалось, только вчера французы планировали захват Дувра — а сегодня он может «только пожалеть эту страну, ибо ее унижение, вызванное чистейшей опрометчивостью, алчным стремлением увеличить торговые доходы и слепой глупостью, кажется мне полностью заслуженным» (11).
Актуальные привязки будущих бедствий гарантировали таким произведениям краткий миг популярности, прежде чем они, в числе прочих забытых редкостей, оказывались в руках букинистов. Наиболее выдающиеся и печально известные из них рисуют политическую обстановку в периоды значимых кризисов; они также показывают, как легко было людям конца XIX века поверить, что грядущая европейская война будет краткой и сравнительно гуманной, что стороны будут сражаться с помощью конвенционального оружия и война обойдется без большого количества жертв. Да, они писали и готовились совсем не к той войне… Один из лучших историков Первой мировой войны указывал, что
Государства вступили в конфликт, сохраняя конвенциональное мировоззрение и систему взглядов XVIII века, лишь несколько модифицированную событиями девятнадцатого столетия. С политической точки зрения, они воспринимали войну как борьбу соперничающих коалиций, основанных на традиционной системе дипломатических союзов, с военной — всего лишь как состязание профессиональных армий (увеличившихся, конечно, благодаря континентальной системе военного призыва), в рамках которого сражаются солдаты, а гражданские массы, со скамей амфитеатра, аплодируют подвигам своих чемпионов[14].
В ситуации этого заговора благодушия лишь немногие понимали, как новые вооружения изменят характер и масштаб войны. Приведем в пример Шарля Рише, выдающегося бактериолога и лауреата Нобелевской премии по медицине; исходя из любимой догмы технологического и социального прогресса, он предсказывал в книге Через сто лет (Dans cent ans, 1892) лучший из возможных будущих миров. За восемь лет до того, как братья Райт начали свои полеты в Китти-Хоук, Рише был уверен в приближении вечного мира: современное оружие, считал он, выступало для народов и стран абсолютным фактором сдерживания. Громадные национальные армии сменили небольшие вооруженные силы прошлого; что же касается их оружия, то
Скорострельные ружья, гигантские пушки, усовершенствованные снаряды, бездымный и бесшумный порох — все это настолько разрушительно, что большое сражение (каковое, мы надеемся, никогда не случится) за несколько часов приведет к смерти 300.000 человек. Вполне очевидно, что нации, как бы ни были они ослеплены ложной гордыней, отшатнутся от этого ужасного видения.
Заметны, однако, перемены к лучшему. Создаются чертежи нового оружия, вероятно, более разрушительного, чем когда-либо. Постоянно совершенствуя наши вооружения, мы в конце концов сделаем войну невозможной. Летающие машины, если они будут изобретены, станут сеять разрушение повсюду. Ни один город, как бы далеко он ни находился от границы, не сможет себя защитить[15].
В поддержку своей веры в то, что нации «отшатнутся от этого ужасного видения», Рише не приводил никаких цифр. С другой стороны, целые горы статистики можно обнаружить в шести томах и на 3094 страницах объемистого трактата Ивана Блоха (Блиоха) Будущая война. На протяжении девяти лет Блох изучал все войны, начиная с 1870 года — учитывая все, от количества войск до запасов амуниции, огневой мощи и числа потерь — и наконец пришел к выводу, что «война стала невозможной как с военной, так и политической и экономической точек зрения…»
Само развитие механизма войны доказало ее непрактичность. Характеристики современных вооружений и организация общества сделали ведение войны делом экономически невозможным; и наконец, если будет сделана попытка доказать ошибочность моих выводов, подвергнув их широкому испытанию на практике, неизбежным результатом станет катастрофа, которая уничтожит все существующие политические институты. Итак, большая война невозможна, а всякая попытка развязать ее будет самоубийственной[16].
Но общепринятые взгляды были совершенно противоположными. Ожидания большинства отразились в Великой войне 189… (The Great War of 189…, 1891), первом сочинении о грядущей войне, написанном консорциумом военных и военно-морских экспертов. Оно представляло собой изложение современных ожиданий и предположений касательно наиболее вероятного хода наземных и морских операций в будущей европейской войне; нечто подобное было сделано генералом сэром Джоном Хакеттом и его соавторами в Третьей мировой войне (Third World War, 1978).
Публикация этого сочинения в новом иллюстрированном журнале Black and White имела еще большее значение, чем его содержание. Первое большое иллюстрированное исследование «следующей великой войны» печаталось еженедельно со 2 января по 21 мая 1891 года. Более того, редактор Black and White в предисловии к первой части сообщил, что специально заказал исследование, стремясь дать читателям «полную, живую и интересную картину Великой войны будущего».
Эта попытка увеличить тираж нового журнала стала началом новой тенденции в прессе. Сочинения о грядущей войне исходно публиковались в журналах, рассчитанных на средний класс; отныне же «война будущего» стала ценным товаром для массовых журналов и газет, которые начали появляться в 1890-е годы. В тексте Великой войны видны следы редакторского вмешательства. Важным нововведением стали реализм, тщательная отделка деталей и «репортажно-новостной» стиль изложения. Отчетливей всего это отразилось в сиюминутных сообщениях с конкретных участков фронта, телеграммах корреспондентов с передовой и редакционных комментариях в стиле современных газет. Другим нововведением, усиливавшим впечатление подлинности, стали первоклассные иллюстрации работы выдающихся военных художников того времени, стилизовавших их под сделанные «на месте» фотографии. В команду авторов также входили весьма известные люди. Координатором выступил видный флотский офицер, контр-адмирал П. Коломб — прозванный «Полторы колонки» за привычку писать длинные письма в «Таймс». Коломб не только сочинил военно-морские эпизоды, но и отредактировал главы о наземной войне, написанные Чарльзом Лоу, заслуженным иностранным корреспондентом «Таймс», и Кристи Мюрреем, специальным корреспондентом газеты на фронте русско-турецкой войны 1877 года.
14
B.H. Liddell Hart, History of the First World War, 1970 (London: Pan Macmillan, 1992), 28.
16
«Has War Become Impossible?» в Review of Reviews: Special Supplement, xix, Jane-June, 1899, 1-16. Блох начал изучать современное военное дело в 1888 г. Его труд был сперва опубликован в России, затем во Франции и Германии в 1898 г. Сокращенный английский перевод появился в 1900 г.: W. Т. Steed (