Казалось он даже и не был удивлен, лишь этого и ждал. Ответил тут же, сразу перехватив инициативу.
Поцелуе без остановки, мое голое тело, его мокрая одежда. Сорвала ее чтоб чувствовать, только лишь прикосновения друг к другу без преград.
Руки Майкла ласкали бедра, играли с розовыми бутонами на груди, шаловливый язык спускался вниз по шее, а зубы прикусывали кожу.
В какой-то момент, я почувствовала, что Доватсткий словно пушинку поднял меня на руки и усадил на край купели, без сожаления столкнув при этом, приглянувшиеся мне пузырьки с мылом.
После пытка поцелуями стала еще чувственнее, он приласкал каждый сантиметр моего тела, его горячие губы не пропустили ни одного кусочка.
Внезапно ласки переместились вниз, он обвел мои пупок своим языком и дотронулся им же до самого укромного места, выдохнула от избытка ощущений. И поддалась навстречу.
Наверное, стоило устыдить, но я была не в силах отказаться от столь изысканного удовольствия.
И совсем скоро мои мир рассыпался на миллиарды кусочков, уничтожив всю реальность что существовала вне этого момента.
- Ты такая сладкая, - промурлыкал Майкалсан низким голосом с хрипотцой.
Но мне было мало.
- Пожалуйста, - взмолилась я. Сама толком не понимая, о чем именно прошу.
Но Майкал знал.
Одним резким движениям он вошел в меня.
Чуть не задохнулась от боли, тут же накрывшей меня, и как я могла забыть, что после отмотки времени вновь стала девственницей.
На секунду Майкалсан замер, видимо уж в это раз он заметил, что забрал мою невинность.
- Прости милая, - тихо произнес он. – Я и не думал, тем более в свете того, что ты моя жена. Теперь буду осторожнее.
Кивнула. Движения мужчины стали медленные и плавные, было похоже на тягучий кисель удовольствия. Он смотрел на меня глазами, в которых потухла та изначальная страсть, но она сменилась чем-то более важным. Нежностью, заботой и любовью, как мне хотелось верить.
Моя душа и тело пело, и второй оргазм не заставил себя ждать.
Любимый присоединился спустя мгновения.
А в дверь настойчиво постучали.
Быстро переглянувшись, словно нашкодившие котята тут же кинулись одеваться.
- Анна, - услышала голос дорогой сестрички. – Тебя все ждут, между прочим. И Доватсткий куда-то исчез, - доносилось из-за двери.
В голосе четко сквозила подозрительность.
Есть ли на свете существо, которое бесит меня больше, чем Мальвида? – внутренне воплощала я.
Приоткрыв дверь, сказала:
- Я уже почти все, так что можешь идти.
- А как же Доватсткий? Я слышала какой-то шум из этой комнаты.
- Мне то, по чем знать, где этот мерзкий тип, - отрезала я.
Недовольно поджав губы, Мальвида развернулась и ушла.
Как только дверь закрылась, я тут же встретилась взглядом со своим муженьком.
- Мерзкий тип значит, - притворно угрожающе сказал он. – Что ж дорогая, сейчас я тебе покажу, что это значит.
И немедля, меня подвергли, страшной каре- щекотки. Но я в долгу не осталась, изловчившись выбралась, из тисков рук Майкла, а затем подняв немного воды из купели при помощи магии от души окатила ей мужчину.
В ответ получила тоже самое.
Но сдаваться была не намеренна, окутав его нитями тьмы, уложила на пол а сама словно победитель уселась сверху.
- Проси пощады! – даваясь смехом объявила я.
- Если ты не прекратишь так ерзать, просить придётся тебе, так как я буду снова и снова повторять то, что случилось в купели.
Щеки зарделись от стыда, и я тут же вскочила на ноги.
- Нас действительно ждут, выйду первой, - объявила мужу.
Веселье сползло с его лица, видно было не понравился мои резкий переход.
А я вообще еще не понимала, что случилось и как быть нам дальше.
Быстро просушив себя с помощью магии направилась в столовую.
Там уже все и правда ждали. Но атмосферака здесь царила странная. Отец разгневан, это можно понять только лишь кинув взгляд на его лицо. Рафаэль и Эреклеон стоят опустив голову, и изучая пол под ногами. Дэмиян смотрит в одну точку на стене.
- И что это все такие понурые? – жизнерадостно спросил Майкалсан из-за моей спины.
Вот велено же было выждать десять минут, так нет приперся следом. Мало того он еще и волосы просушить не соизволил, явно чтобы все поняли, где именно он находился.
А то, что он светился словно новогодняя елка, давала каждому убедится, в том что они правы в своих суждениях.