Черт.
Я делала шаг назад каждый раз, когда он делал шаг по направлению ко мне, пока не прижалась к стене.
Черт, он был таким напряженным. И неторопливым. То, что я увидела в его глазах, едва не лишило меня равновесия. Одна сторона его лица была покрыта синяками и искажена там, где я ударила его. Он схватил оба мои запястья одной рукой и поднял у меня над головой. Каждая часть меня ощущала тепло, исходящее от его тела, несмотря на то, что мы контактировали в единственной точке. Он зацепил пальцем V-образный вырез у меня на блузке и провел вниз. Его прикосновение было таким мягким, почти невесомым.
— Скай? — он словно был загипнотизирован тем, как поднимается и опускается моя грудь.
Я сглотнула.
— Не играй со скорпионами, если не хочешь, чтобы тебя ужалили, — он дернул ткань.
Круглые стеклянные пуговки запрыгали по полу и покатились, словно глазные яблоки, удивленные видом моей груди, прикрытой кружевом.
— Мы суровые, хищные и очень ядовитые, — он заскрежетал зубами и разорвал мою блузку на две части.
Затем оторвал кусок и связал им мои запястья, а висящий кончик использовал как поводок и повел меня к кровати.
— Ты пыталась завлечь меня в течение нескольких дней. Теперь же, когда ты привлекла мое внимание, что ты собираешься делать? — он наклонился вперед так низко, что я упала на матрас, пытаясь уйти от него. — Или ты хочешь, чтобы я сделал всю работу, и твоя избалованная киска ощутила другой вкус, а ты могла сказать себе, что у тебя не было выбора? — он медленно подполз ко мне, пока наши носы не соприкоснулись.
Я чувствовала, что ад собирается поглотить меня. Я могла услышать крики людей на улице — они готовились заполнить баки. Услышат ли они мои крики?
— Хочешь пригласить их? — Дамиан привязал мои запястья к изголовью кровати. — Неужели ты думаешь, что с ними тебе будет безопасней, чем со мной? — он оторвал еще одну полоску, давая мне возможность закричать, заорать и позвать на помощь. И когда я не сделала этого, он завязал мне рот.
Он опустился на пятки, расположив колени у меня между ног, и провел пальцем от моей шеи к передней застежке лифчика. Я перестала дышать. Он двинулся дальше, вырисовывая круги на моем животе, пока не коснулся пояса моих шорт. Он играл с замком, наслаждаясь тем, какой эффект это производило на меня.
— Такая маленькая, напуганная птичка, — сказал он. Потом обвил мои ноги вокруг своих бедер, чтобы я почувствовала его растущее возбуждение. — Тебе следовало подумать, прежде чем провоцировать меня.
Он навалился на меня полностью одетый, перенеся весь рост и вес на меня. Потом встал с кровати и раздвинул мои ноги, привязывая их к углам. Я зажмурилась, когда он подошел и проверил узлы, убеждаясь, что они удержат меня. Все внутри меня задрожало и затрепетало. Я была всецело, всецело в его власти.
— Возможно, теперь ты будешь вести себя лучше, — сказал он.
Мое сердце заколотилось.
Я ожидала почувствовать его руки на себе, но он надел свою бейсболку, выключил свет и вышел, заперев за собой дверь. Я слышала, как он говорил с людьми, а затем услышала я звук небольшого двигателя, когда лодка поплыла к берегу.
Интересно, взял ли он с собой мой отрезанный палец и поехал на почту?
Уоррен Седжвик: Специальная посылка.
Я должна была чувствовать облегчение за эту задержку, но чувствовала только опасение — что ждет меня, когда он вернется. Мой разум метался по темным закоулкам, и самой худшей из позорных возможностей была возможность того, что я не буду бороться, когда Дамиан придет.
Линии подачи топлива все еще работали, когда Дамиан вернулся. Он был не один. Я узнала этот тук-тук-тук высоких каблуков, он пришел с женщиной.
Мои мышцы напряглись, когда я услышала шаги за дверью. Я обливалась потом, а палец начал ныть. Я подскочила, когда услышала громкий удар в дверь, и ожидала, что она откроется, но она была заперта. Потом последовал приглушенный вздох и еще больше шорохов.
Сначала я подумала, что он привел очередную жертву, и она изо всех сил боролась, чтобы уйти, но звуки стали ритмичными и чередовались болью и удовольствием.
Дамиан трахал ее под дверью. Жестко. Быстро. Этот больной ублюдок хотел убедиться, что я знаю, что он делает — он выбрал ее, а не меня. Выпуская то сексуальное возбуждение, которое возникло в нем из-за меня. Он лучше снимет местную проститутку, чем признает похоть и желание, что я вызываю в нем. Я была никем, пустышкой, сосудом мести. Все время, которое я провела думая о том, как он зациклился на мне, было жестоким умышленным наказанием. Он заронил это в мои мысли, а я лишь переняла эстафету и побежала дальше. Я позволила ему осквернить и сломать меня самыми отвратительными способами, и сделала это все сама, в своей голове.