- Убили...
Кэн оглянулся и увидел, как из прибывших грузовиков выскакивают полицейские, много полицейских. Сзади его сцапали за шиворот:
- Твой дружок?
Краем глаза Кэн увидел форму, крутнулся вокруг своей оси, выдрался из цепких пальцев полицая и бросился прямо под ноги подкреплению. Те от неожиданности не успели его остановить. Поднырнув под колеса грузовиков, Кэн сиганул по улице, как заяц. Оглянувшись через плечо, он увидел погоню. 'Хироси стрелял в управляющего. Не отстанут!' - сообразил Кэн и прибавил шагу. Послышались сухие хлопки выстрелов, под ногами взлетели фонтанчики пыли.
В Ямасигае стрелять перестали, но и погоню не бросили. За Кэном гнались двое полицейских. Расстояние от фабрики до кварталов Нумано-Хата парень покрыл за десять минут. Оторваться от преследователей не удавалось. Ноги сами несли его сюда, он даже не сразу понял, куда бежит. А когда понял, ужаснулся: он ведет полицейских к дому Ёсики! Ноги подкашивались, во рту стоял привкус крови, перед глазами маячили круги и пузыри. Тренированные парни из полиции стали нагонять и снова вытащили оружие.
Спасения не было. Они схватят его, изобьют, потом будут бить в участке, а потом посадят, как бунтовщика. Еще и попытка убийства управляющего! Перепрыгнув через ограду, Кэн пробежал несколько дворов подряд, одним шагом преодолел знакомое крыльцо и метнулся в открытый проем дома.
Дед сидел посреди комнаты и подслеповато щурился, пытаясь разглядеть гостя. Кэн шмыгнул за фусуму, где и столкнулся с Ёсико.
Девушка взвизгнула.
- Кто там, Ёсико? - заскрипел дед.
Во дворе отчаянно загавкал пес Акира. Кэн, хрипло дыша, приложил палец к губам, умоляюще глядя на подругу.
- Тут нету никого, деда! - крикнула внучка.
Дед кое-как поднялся на ноги, не зная, куда идти: разбираться с неожиданным гостем или проверить, отчего собака надрывается. Ёсико сунула парню старое женское кимоно и платок. Пока Кэн, застревая в широких рукавах, торопливо натягивал кимоно, она повязала ему платком взмыленную голову, а сзади ловко соорудила бант оби. Управившись с маскировкой, девушка вышла встречать полицейских. Дед оттаскивал от них пса.
- Вы прячете бунтовщика! - заявил один из полицаев.
- У нас никого нет, только мы с дедом и мама, - растерянно ответила Ёсико.
Полицейские, не разуваясь, прошли в дом. Оба тяжело дышали. За фусумой некрасивая женщина, стоя на коленях, поклонилась им, явив взору куцый бант на спине. А тут еще бабушка с огорода пришла на шум.
- Никого, - заключил один из полицейских, пытаясь выйти из домика, в то время как бабушка старалась войти.
- Упустили, так его и эдак, - ругнулся второй. - Лучше б остались на месте. Тащись теперь пешком через полгорода...
Гости ушли. Ёсико заглянула за фусуму, где сидел наряженный Кэн, и засмеялась.
- Что, смешной? - сконфузился парень, срывая с головы косынку и тщетно пытаясь развязать бант на спине. Оби стянулся безнадежным узлом.
- Испугалась, - оправдывалась Ёсико сквозь смех.
- Ай-яй-яй, - покачал головой дед, увидев парня в женском кимоно у себя дома.
- Деда, это рабочий с фабрики. За ним гналась полиция, - объяснила внучка.
- Что ж теперь делать? Садитесь. Ёсико, приготовь чаю нам с гостем. Побеседуем...
Поздно вечером Кэн осторожно вернулся в общежитие. Комната встретила его мертвой пустотой. Кэн знал, где Хироко складывал сэкономленные деньги. Надо будет передать их родителям - то, что останется от похорон. Не было сил залезть в скудные пожитки брата, посмотреть, сколько тому удалось скопить. Как-нибудь потом...
Общежитие затаилось. За фанерными перегородками обычно слышались разговоры, хохот, звон посуды. Сегодня холостяцкое жилище стыло безмолвием.
Сидеть в пустой комнате было невыносимо. Идти на улицу - страшно. Закаменело в груди, вздохнуть нельзя. Кэн подумал о Ёсико - словно чуть-чуть приподнял на груди тяжелый камень. Дышать стало легче. День он провел у нее, помогая на огороде. Он и словом не заикнулся о сватовстве, не до того было.
На следующее утро Кэн пришел на фабрику, настороженно озираясь на каждом шагу. Внутренне он подготовился к аресту, но все равно боялся.
Цеха грохотали, как обычно. Рабочих было гораздо меньше, но они работали. Титоси ему обрадовался:
- Жив, башка деревянная! Я уж думал - не затоптали ли тебя вчера случаем? Или в участок... того... Эх... Работать будем, как чертенята в аду у католиков. Видишь - мало нас осталось. На допросах отдуваются. Выпустят, наверное, так ведь и поувольняют.
- Где Ясуда?
- Как где? Арестовали. Будут судить, посадят.
'Если полицейские меня узнают, то тоже посадят', - подумал Кэн. А ведь его вряд ли опознают! Преследователи не видели его лица, только спину. Сунув губы в глухое ухо мастера, он спросил:
- Заработок-то повысили?
Титоси рассмеялся и махнул рукой. Смех потонул в грохоте агрегатов.
Напрасно погиб Хироси, совсем напрасно...
2010 г.
<p align="right">
</p>