— Уж я-то наверное знаю, какими астролябиями пользовались на моих кораблях!
Тогда лорд, прекрасно осведомленный в вопросах истории мореплавания, задал ему вопрос:
— Если ты действительно Барбаросса, объясни тогда, как получилось, что тебе не удалось захватить греческий остров Корфу?
К изумлению лорда, юноша спокойно отвечал, поглаживая свою рыжую бороду:
— Я, прославленный турецкий пират и мореход Кхайр ад-Дин — Хайруддин Барбаросса, как известно, создал могущественный турецкий морской флот, вместе со своим старшим братом в тысяча пятьсот восемнадцатом году завоевал Тунис и, исполняя волю султана, стал беглербегом этой страны. Так что кому, как не мне, известно, почему я не завоевал Корфу.
— Так почему же? — нетерпеливо спросил лорд.
— С тремя своими галерами я неожиданно появился у берегов Корфу, намереваясь захватить этот остров. Зная, что по всему Средиземноморью моему появлению предшествуют страх и трепет, я не обратил никакого внимания на горстку небольших греческих суденышек, неожиданно устремившихся в нашу сторону из одной бухты. Довольно быстро обнаружилось, что для этого маневра они выбрали самый благоприятный момент, а именно как только прекратился ветер. Это был совершенно неожиданный оборот дела. Ветра не было, мои корабли не могли больше идти под парусами, и нам пришлось взяться за весла. Скорость движения упала.
Я был уверен, что отсутствие ветра скажется и на греческих суденышках, но этого не случилось. И я серьезно забеспокоился, когда мои моряки указали мне на то, что греки без парусов и весел легко и быстро, как заколдованные, снуют среди моих мощных кораблей, нанося им ощутимые удары. Они были несравненно подвижнее моих галер с безжизненно обвисшими парусами.
«За счет чего же они движутся? — изумленно спросил я самого себя. — Не иначе им помогает сам шайтан! Но я уже давно наступил на хвост шайтану, так что справлюсь и с ними!»
Я приказал развернуть свои корабли в сторону ближайшей гавани Корфу и налечь на весла, после чего мы стремительно приблизились к берегу и пришвартовались. Теперь греки потеряли преимущество и не решились войти в гавань, где уже высаживались мои воины. Их суденышки рассыпались в разные стороны и скоро вовсе исчезли. У меня было полное преимущество на суше, и мои люди, уничтожая все живое, приступили к захвату острова. Греки отступили на гору и на вершине ее укрепились. Мы бросились их преследовать, но, пробираясь по камням, к чему у меня и у моих людей не было привычки, и не пройдя и половины пути, я вдруг почувствовал, что поднялся ветер, а мои ноздри ощутили запах дыма. Опасаясь, как бы жители Корфу греческим огнем не подожгли мои корабли, я отказался от захвата острова со словами:
— Мы пираты, что делать Барбароссе в греческих горах?
Как только мы отошли от берега, я распорядился привести ко мне одного из захваченных греков и спросил его:
— Как это так, что лодки твоих греков плывут по морю без весел и парусов? Что гонит их по волнам?
— Посейдон.
— Кто такой этот Посейдон?
— Бог моря, властелин морских течений и подводных потоков. Мои земляки с Корфу понимают язык морских борозд и умеют читать, что пишут волны на поверхности моря. И поступают в соответствии с этим. Им не нужна никакая помощь, кроме помощи быстрых морских рек, ведь ветер и весло слишком неповоротливы.
После этих слов лорд прервал рассказ юноши вопросом:
— Неужели ты поверил, что этот греческий бог помогал им передвигаться по морю без весел и парусов, пользуясь только кормовым рулем?
— Я не поверил, но я видел это своими глазами, — ответил юноша.
В тот же миг его рыжая борода стала черной и он вспомнил, что зовут его вовсе не Хайруддин Барбаросса, а так, как всегда и звали, — Мохаммед Али Бени.
Максим Александрович Джугашвили (ГРУЗИЯ)
Про Максима Джугашвили говорили, что он талантливый мистификатор. Сначала он был священником, потом занялся торговлей. Судя по фамилии, мог быть в родстве со Сталиным, но это не доказано. Профессиональным писателем он не был. Переводил с русского на грузинский произведения разных европейских и американских писателей для пиратских изданий. Дважды издавал сборники анекдотов, которые хорошо продавались. Помимо анекдотов там были и забавные истории из жизни грузинского кино. Из этого можно сделать вывод, что он и сам в какой-то степени был причастен к кинематографу. В каком качестве — осталось невыясненным. Умер в 2005 году от укуса лошади. Это, кстати, произошло во время съемок фильма. Рассказ (если воспроизводимый нами текст можно назвать рассказом) был напечатан в одной грузинской газете уже после смерти автора и может считаться его своеобразной исповедью журналисту, которую тот записал по памяти. Газета назвала эту историю