[7] Джордж Беннетт (1804 – 1893) – английский и австралийский натуралист, зоолог.
[8] Колонна Нельсона – монумент в память об адмирале Нельсоне, построенный на Трафальгарской площади Лондона в 1843-м.
[9] Битва под Адуатука (54 г. До н.э.) – битва между галльскими племенами и римскими войсками, закончившаяся победой галлов.
[10] (фран.) «Всё в порядке. Мёртв».
[11] (фран.) «Как дохлый сом!»
[12] (фран.) «Совершенно верно, господа. И очень, очень давно».
[13] (фран.) – «Приглашаю вас, монсеньор».
[14] Джеймс Харви д’Эвиль (1770 – 1836) – известный британский хореограф и танцор.
[15] Люси Кэролайн Кавендиш (1841 – 1925) – фрейлина королевы Виктории, активная сторонница женского образования, педагог, почетный доктор юридических наук.
[16] Здесь: примерно 7,6 м.
[17] Дьёрдь Дожа – лидер венгерского крестьянского восстания 1514-го года.
ТИГР В КЛЕТКЕ. Глава 4
Единственным звуком, который Бредбедл издавал на протяжении нескольких секунд, был негромкий скрежет, напоминающий звук сминаемых в мясорубке костей. Возможно, в человеческом переложении это было бы удовлетворенное сопение или нечто сродни ему.
- Весьма неожиданно, мистер Лайвстоун. И благородно.
- Я – лавочник, - отозвался Лэйд, надеясь, что его голос не дрожит, - Благородства в нас не больше, чем жемчуга – в старой сапожной ваксе. Но ты сам заявил условия и я намереваюсь ими воспользоваться. Я хочу нанести удар. А если ты выдержишь, то будешь вправе вернуть его мне.
Бредбедл кашлянул.
- Вы в своем праве.
- Я и без того это помню, - грубо отозвался Лэйд, - Значит, я могу выбрать оружие на свое усмотрение?
- Безусловно. Любое оружие. Вы вольны выбрать все, что вам заблагорассудится.
- Без исключений? – на всякий случай уточнил Лэйд.
- Только с одним. Честность.
- Что это значит? Не подумайте, что я незнаком с честностью, мне просто любопытно, что под этим словом может подразумевать тварь, которую Он вытащил со дна морского.
- Это значит, что каково бы ни было выбранное вами оружие, вы обязуетесь не прибегать к посторонней помощи, каков бы ни был итог. Только вы и я, мистер Лайвстоун.
Хорошо, подумал Лэйд. Он машинально растер запястья, как обычно растирал их в лавке, готовясь переносить тяжелые ящики с консервными банками или мешки сахарного песка. Эти условия мне подходят.
- Вы ведь не хотите сойтись со мной на кулаках?
- Не хочу, - согласился Лэйд, - Нет нужды. У меня на уме немного другое.
Соревноваться в силе с этой громадиной то же самое, что пытаться сдвинуть с места Новый Бангор, запрягшись в сбрую вместо лошади. Нет смысла уповать на ловкость – он видел, с какой скоростью она уничтожила братьев Боссьер и не тешил себя иллюзиями на этот счет. Бредбедл может выглядеть неуклюжим, неловким, старым, но все это лишь уловка, внутри он – совершенная боевая машина, более смертоносная, чем автоматон королевской морской пехоты. Он не стал бы боксировать с этой дьявольской штукой даже если бы оказался на тридцать лет моложе и на шестьдесят фунтов легче.
Что тогда? Серсо[1]? Хака[2]? Прыжки на скакалке?
Эта штука умнее, сильнее, выносливее и проворнее него, старого Чабба. Лэйд не сомневался, что в любом виде физических состязаний Бредбедл, несмотря на свои монструозные пропорции и вес, окажется на голову впереди, будь это хоть игра в прятки, хоть теннис.
Ему нужно что-то другое, что-то более тонкое, не зависящее от грубой силы...
Карточные игры? Уже лучше, Лэйд ощутил некоторую толику азарта. Старый Чабб не случайно входил в тройку лучших игроков «Глупой Утки» по криббеджу, кроме того, сносно играл в покер, вист и снэп. Соблазн был велик, но… Лэйд отчего-то был уверен, что стоит ему разложить на чертовом круглом столе карточную колоду, как удача мгновенно покинет его, оставив с ворохом бесполезных карт в руке. Кроме того, стальной ублюдок наверняка не случайно напомнил о честности. Лэйд избегал грубых трюков, но некоторые невинные уловки, принятые среди игроков в Хукахука наверняка могли быть восприняты беспристрастным наблюдателем как нарушение правил и, пожалуй, откровенное шулерство…
Шахматы? Он никогда не мнил себя серьезным шахматистом, в шахматы они играли с доктором Фарлоу раз в месяц за портвейном и упражнялись больше в праздной болтовне, чем в искусстве двигать фигуры по доске. В шашках его опыт был богаче, ими он шлепал еще в те времена, когда не обзавелся тигриными полосами на шкуре, коротая время за кулисами между выступлениями, но шашки – коварная игра. Они кажутся невинным и простым развлечением лишь постороннему человеку, опытный игрок знает, что за ними кроется сложная математическая логика, в которой Бредбедл наверняка обойдет его, точно паровой катер на Темзе – сонно качающуюся на волнах рыбацкую лодку.