Поплотнее прикрыв лицо рукавом, Лэйд склонился над мертвецом, стараясь воспринимать его сухо и отстранено. «Представь, что это товар, который привезли тебе в лавку, - подумал он, - Ящик с мылом или пресные бисквиты. Подпорченный товар, который тебе надо внимательно изучить, чтобы составить рекламацию».
Первоначальное предположение оказалось верным. Укусов было множество, но нанесены они были совершенно хаотично, зачастую пролегая вдали от крупных сосудов и жизненно важных органов. Ведомые кровожадным инстинктом хищники обычно действуют куда аккуратнее.
А еще хищники редко проникают в жилые дома в самом центре Миддлдэка.
Лэйд задумчиво провел пальцем по полу возле мертвеца, чтобы потом изучить его при свете фонарика. Если речь идет о нападении хищника, почти наверняка неподалеку от тела обнаружится его шерсть. Но шерсти не было. Единственное, что обнаружил Лэйд на грязном полу — небольшое количество жирной белесой пыли, показавшейся ему смутно знакомой. Эта же пыль в некоторых местах покрывала и тело садовника.
Пока Лэйд размышлял, механически собирая пальцем пыль, Саливан сделал несколько быстрых решительных шагов в сторону гостиной. Едва ли еще рассчитывал застать врасплох грабителей, скорее, пытался понять, что происходит в этом проклятом доме, который пыталось захватить разложение.
- Лэйд, - произнес он вдруг громко, уже не таясь, - Идите-ка лучше сюда.
- Сейчас. Я хочу понять, чем покрыт этот бедняга. Такая, знаете, странная пыль, что-то вроде застывшего жира или стеарина…
- Идите сюда, Лэйд.
Судя по звенящему от напряжения голосу Саливана, тот обнаружил что-то куда более важное, чем прелестную репродукцию Чарльза Барбера на стене или милую гостиничную кушетку. Что-то, что уже имело отношение к нему, Лэйду Лайвстоуну, хоть и заранее вызывало у него отвращение.
- Вы нашли миссис Гаррисон? - спросил он, нарочно медля, прежде чем подняться на ноги.
Он уже догадывался, что увидит в гостиной. Догадывался с той самой секунды, когда переступил порог дома. Нет, понял он, даже раньше. С того проклятого мига, когда зазвонил колокольчик в его бакалейной лавке.
Можно надеяться даже на то, что акула, отведавшая твоей крови, рано или поздно забудет про тебя. Но по-настоящему древние чудовища никогда ничего не забывают.
- Эйф! – он уже не пытался говорить тихо, - Чего вы молчите, Эйф?
- Я нашел их, - как-то очень сухо и медленно произнес Саливан, - Миссис Гаррисон и Эсси. То есть, я думаю, что это они. Да, наверно.
- Я думал, вы констебль, - проворчал Лэйд, - Чему только вас учат…
- Посмотрите сами, мистер Лайвстоун. Посмотрите сами.
И Лэйд посмотрел.
***
Несмотря на горящий камин и яркий свет фонаря, Лэйду потребовалось много времени, чтобы понять, что именно он видит. А поняв – рефлекторно прижать ладонь к солнечному сплетению, пытаясь унять тошнотворное шевеление в желудке. Он даже ощутил во рту соленый привкус моллюсков – кажется, это съеденные в «Глупой Утке» ханги в виноградных листьях вдруг вознамерились вернуться в свой прежний мир... Судя по хлюпающим звукам, которые производил Саливан, нечто подобное сейчас происходило и с кофе в его желудке.
Они лежали в гостиной, связанные шнуром от штор, неподвижно вытянувшись во весь рост, точно куклы, с которыми кому-то надоело играть, не убранные на свое место. Нет, вдруг подумал Лэйд, отчаянно стискивая зубы и ощущая тошнотворно-соленый привкус моллюсков - точно куклы, попавшие в руки мальчишке-садисту.
Их рты были широко раскрыты и набиты углем. Так плотно, что челюсти неестественно широко распахнулись, выломанные из своих суставов. Тот, кто это сделал, хотел не просто заставить их молчать. Нет, он преследовал другие цели – и должен был потратить чертовски много времени, чтобы достичь своего. Может, несколько часов. Может – Лэйд ощутил ледяной ожог пота между лопатками – несколько дней.
Глаза миссис Гаррисон и ее камеристки казались широко распахнутыми, выпученными, но это было лишь иллюзией, рожденной скудным освещением гостиной. Глаз у них уже не было. Их глазницы были инкрустированы медными шишечками с каминной решетки. Медь была превосходно натерта и теперь в полумраке глаза старой леди и ее служанки казались горящими неярким желтым огнем.
Убийца аккуратно удалил с них одежду, но Лэйд не ощутил и толики смущения, видя их обнаженные тела – оставленные на них следы были столь страшны, что не оставляли места для прочих чувств, кроме ужаса. Он отчетливо видел для бледной старушечьей коже следы, которые мог оставить лишь садист-психопат. Наделенный огромным запасом терпения и, без сомнения, склонностью к тонкой работе. И еще незаурядной фантазией.