Бумажный тигр (I. — «Материя»)
ФУНТ НЕПРИЯТНОСТЕЙ. Глава 1
Тигр, Тигр, жгучий страх
Ты горишь в ночных лесах
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
«Говяжья вырезка с грибами в слоёном тесте —
сложный рецепт. Подступаясь к нему, убедитесь,
что запаслись всеми необходимыми ингредиентами
в точном соответствии с приведённым списком.
Нет ничего, более вызывающего сочувствие, чем
джентльмен, вздумавший положиться на свою
интуицию там, где требовался точный расчёт, и в
решающий момент обнаруживший, что остался
без розмарина».
Колокольчик зазвонил ровно в четыре минуты пополудни, заставив Лэйда Лайвстоуна, владельца лавки «Бакалейные товары Лайвстоуна и Торпа», неразборчиво выругаться сквозь зубы.
Миддлдэк — не вечно гомонящий Айронглоу и не чопорный Олд-Донован, жизнь в нём течёт размеренно и неспешно, в раз и навсегда заведённом ритме, так что за долгие годы торговли в движении покупателей Лэйд привык разбираться не хуже, чем почтенный лоцман британского Королевского Флота — в карте океанских течений вокруг острова.
С утра обыкновенно наблюдалось некоторое оживление, напоминавшее мелкую, но бурную приливную волну. Взъерошенные и уставшие после ночной смены кэбмэны спешили шлёпнуть по прилавку грязной монетой, потребовав полфунта самого дешёвого жевательного табаку. Шатающиеся после гулянки моряки, завернувшие из Клифа и спутавшие бакалейную лавку с «Глупой Уткой», что через дорогу, норовили заказать пива.
К полудню всякая жизнь в Миддлдэке стихала, прячась от яростного тропического солнца Нового Бангора, и лишь вечером в торговле наступало приятное оживление. Дверной колокольчик начинал трезвонить почти ежеминутно и, вторя ему, приятным стрёкотом никелированных клавиш отзывался кассовый аппарат Сэнди. Сам Лэйд встречал эту волну как и подобает профессионалу. Засучив рукава, вооружившись совком для муки, уксусными склянками или гирьками для весов, он успевал везде и всюду, без конца взвешивая, упаковывая, советуя и находя время перекинуться с покупателями парой-другой ещё не залежавшихся шуток.
Полуденное же время было в лавке мёртвым сезоном. Зная это, Лэйд обычно отводил его под уборку и хозяйственные работы. Пользуясь затишьем, можно было перебрать старые свечи, переклеить этикетки на консервных банках, рассортировать чай или сделать что-нибудь ещё — в бакалейной лавке всегда не меньше хлопот, чем на борту корабля. Вот почему, услышав звон колокольчика, Лэйд Лайвстоун ощутил не столько обычное для лавочника удовлетворение, сколько раздражение.
— Кто? — громко спросил он, выглядывая из-за газеты, — Чего изволите?
К его удивлению, это был не какой-нибудь чумазый трубочист, вздумавший купить пару унций «Лучшего ежевичного мыла Соулбахера», и не повар ближайшей гостиницы, лишь к обеду обнаруживший нехватку кориандра. Не подгулявший шкипер, ищущий фосфорных спичек и не пекарь в поисках муки. Словом, совсем не тот покупатель, которого рассчитываешь увидеть в лавке, да ещё в разгар дневного зноя.
Ей было лет семьдесят — семьдесят пять, прикинул Лэйд. Может и меньше, но много слоёв чёрного крепа редко молодят человека. Почтенный Коронзон, и не жарко ей разгуливать по солнцепёку в глухом траурном платье? Лицо её показалось Лэйду незнакомым, и это удивило его. Хукахука — совсем небольшой район, и он привык считать, что знает всех своих покупателей.
— Добрый день, мистер Лайвстоун. Добрый день, мисс Прайс.
Спрятавшаяся за кассовым аппаратом Сэнди вздрогнула от неожиданности. Должно быть, опять украдкой читает своего Буссенара, подумал Лэйд, и уже дошла до того места, где капитан Сорви-голова прыгает в кишащее акулами море, чтобы добраться вплавь до форта Саймонстаун. Глаза её выглядели расширенными — видимо, тысячемильный путь, который пришлось проделать её воображению от Южной Африки до Британской Полинезии в считанные секунды, не прошёл для неё даром. Однако она быстро пришла в себя.
— Добрый день, миссис Гаррисон! Ну и ужасная жара на улице, правда? Хотите холодной мятной воды с лимоном?
— Нет, милочка, благодарю. Если можно, я хотела бы…
Её прервал металлический грохот, донёсшийся из подвала. Сам Лэйд даже не вздрогнул. Когда вынужден содержать бакалейную лавку, являющуюся вместилищем тысяч самых разных вещей, постепенно привыкаешь к подобного рода звукам. Судя по всему, жестяной балбес Дигги, прибирающийся в подвале, служившим складом, опять задел бидон с маслом или что-то в этом роде.