Брюнет заметил небольшую церквушку и прищурился:
— Сгодится.
Мужчина быстро зашел внутрь и отряхнулся. С его волос прямо на плиточный пол капала вода. В отдалении горели свечи. Все создавало уют, кроме этих убогих, длинных скамеек, и одного-единственного образа. Будто каждый пришедший сюда обязан был покаяться в своих грехах и склонить колени. Было ли ему в чем каяться? Скорее всего было. Будет ли он это делать? Ответ очевиден: нет.
Маг, легко вышагивая вперед, выставил руку вбок, трогая пальцами скамьи и, наконец найдя ту, что была ему по вкусу, сел. Практически у алтаря, так близко, что эти деревянные глаза могли увидеть его, а он сможет ответить им собственным взглядом. В одних стояли скорбь и боль за страдания целого мира, а в других — упрек и насмешка.
— Погодка сегодня не самая лучшая, как думаете? — послышался тихий, нежный голос сбоку.
Стивен быстро повернул голову, отрываясь от глаз Христа, и глубоко вздохнул:
— Да, та еще мерзость, хотя утром было тепло. — На губах заиграла легкая улыбка.
— Синоптики обманули.
— Святой отец верит в прогнозы погоды? Во что еще верит пастырь Господа?
— В коррупцию, ложь, существование содомии и то, что шутки у наших комиков уже не те.
Стрэндж тихо рассмеялся, откинувшись на скамье и чуть прищурил глаза:
— Вы мне нравитесь, святой отец.
— Зачем Вы здесь? Пришли покаяться в своих грехах?
— Скорее уж, — он снова кинул взгляд на образ, — спросить, нежели биться головой об пол.
— Что, неужели нет ничего, о чем Вы сожалеете?
— Есть, конечно есть, — он болезненно усмехнулся, — Одно единственное. Удивите меня, святой отец.
— Чем? — мужчина приподнял бровь.
— Ответьте честно. Будь у вас возможность загадать одно единственное желание, чего бы Вы пожелали?
— Я? — он чуть усмехнулся, — Думаю…
Стрэндж внимательно впился в него взглядом, ожидая его ответа почти судорожно. Пускай хоть этот. Пусть хоть он пожелает того, чего хотело на самом деле его сердце. Это подарило бы ему надежду, и тогда, возможно, Стивен передумает насчет своего решения стоять в стороне.
«Порадуй меня, умоляю, скажи правду», — быстро пронеслось в его голове.
— Я бы хотел в таком случае…
Чародей чуть сожмурил глаза и глубоко вздохнул, рассматривая этого человека. В его глазах появился огонек интереса. Блеск жизни. Впрочем, он тут же угас, когда святой отец открыл рот и начал лгать:
— Я бы хотел познать Бога, — кивнул священник, — Разве есть еще что-то, чего я мог бы хотеть?
Стрэндж зло вздохнул и поник головой, а через секунду с горечью улыбнулся. Это была ложь. Он как обычно сухо выдавил из себя, давая еще одну попытку:
— Это правда то, чего Вы хотите, святой отец?
— Разумеется да, чего же я еще могу желать? — Он чуть приподнял уголки губ.
— А что если я скажу, что могу исполнить Ваше желание? — Вкрадчивым шепотом проговорил Стрэндж. — Как Вам такое?
— Вы бредите, точно бредите, — священник хохотнул, однако, ощущая удивительный восторг и притяжение, мужчина присел рядом, сам не ведая, отчего и почему.
— Да, я могу это сделать для Вас, святой отец. Вам лишь нужно меня поцеловать. — Он склонил голову вбок, подманивая священника к себе пальцем и тот послушно подсел еще ближе, прислушиваясь к чужой воле. Этот человек вдруг стал ему очень симпатичен.
— Для Вас сделаю исключение, — шепнул чародей, прихватив шатена за подбородок, тихо спросил, — Это то, чего вы хотели бы на самом деле, святой отец?
— Да. — Он кивнул, уже слишком веря в то, что навязывал себе каждый день, с утра и до позднего вечера.
— А как же, — улыбнулся брюнет, почти силой заставляя говорить правду, надеясь, что это сработает, — А как же девочка из того клуба по танцам? Та рыженькая, которая Вам так нравится. Вы ведь хотите ее на самом деле до дрожи. Хотите жить с ней, умереть с ней…
— Я должен служить Господу. — Так же тихо ответил священник, увлеченный сейчас этим опасным магом и его чарами.
— Хорошо, тогда поцелуйте меня и получите Вашего Господа на блюде. — Рыкнул Стрэндж, позволяя мужчине прижаться к его губам своими.
Поцелуй вышел мягким, но далеко не невинным. Стивен даже вытаращил глаза, когда этот человек самым наглым образом полез ему в рот языком, да еще и с такой дикой прытью. Ему со многими людьми пришлось целоваться за это время, но этот был самый резвый. Чародей почти силой разорвал поцелуй и тихо рассмеялся:
— Святой отец, сбавьте обороты, — он подмигнул, отодвинувшись на скамье немного вбок, — А то как бы все это не закончилось в горизонтальном положении.
Священник облизнул губы и кивнул. Пастырь. Защитник собственной веры, так еще и людей по этому пути ведет, направляя их каждый день, напутствуя им. Тот, кто не верит, но идет. Мерзко и отвратительно. Стивен грустно вздохнул, покосившись на этого человека. Еще один. Пока не найдется хоть один, он будет продолжать спрашивать их о желании. Он будет просто ждать.
— Удачи Вам в познании Господа, святой отец, — брюнет хлопнул его по плечу и поднялся со своего места.
Дождь уже закончился, а на глазах того, кого он так хотел познать, проступили кровавые слезы. Ему просто нужно было сказать правду, и тогда все закончилось бы чуть иначе.
Между религией и верой не стоял знак равенства. Вот уж что Стивен теперь точно знал.
Чародей еле плелся вперед, к своему дому. Туда, где его ждала грязная посуда, одинокая кровать, плазменный телевизор и чай. Он прикрыл рот ладонью, привалившись к кирпичной стене, и судорожно вздохнул. Да, все бы ничего, если вот не это. Ощущая спазм рвоты, от которого все скрутило внутри, он вырвал за баками с мусором, ощущая давление магии. Она должна была быть использованной, хочет он того или нет, иначе тело его начинало болеть, а руки ломить до синих кругов перед глазами. Когда же он ее использовал, то потом блевал. Замкнутый круг ада, в который он попал, сам того не желая. Не этого он хотел, совсем не этого. Мужчина глубоко втянул носом, старясь расслабиться, пока его трясло и крутило как в припадке. Стоят ли люди того, чтобы так страдать ради них каждый день? Определенно: нет.
Брюнет снова вздохнул, поднимая голову к небу, и лениво поплелся ко входной двери, открыл её своим ключом и поднялся вверх по лестнице на пятый этаж, медленно приходя в чувство с каждым преодоленным пролетом. Зеленая дверь и лишь три цифры, отливающие медным блеском. Это было его обителью. Не святыней и не его домом — лишь прибежищем, где он сейчас чувствовал себя достаточно защищенным. Он закрыл дверь с цифрами 616* и, прихватив вешалку, повесил куртку сушиться.
Его встретила тишина и темнота. В единственной большой комнате, что служила ему одновременно спальней, местом для медитации и тренировок, а также библиотекой, он легко упал лицом вниз на заправленную кровать и закрыл глаза, так и оставшись пока просто лежать в одежде, уставший и обессилевший. Маг даже не поднял руки, чтобы телевизор сам включился, показывая какую-то дешевую мелодраму. Он недовольно цокнул языком, продолжая переключать каналы. Следом на очереди был старый добрый фильм с участием Брюса Ли, и он согласно вздохнул, лениво перевернулся на кровати, и, щелкнув пальцами, включил воду на кухне. Посуда мыла себя сама, а он мог пока полежать без дела, но вместо этого Стрэндж пошел в ванную, пытаясь смыть с себя этот дурацкий день. Потом чашка чая и поиск еды. Холодильник был пуст и чародей недовольно наморщил нос.