- Мистер Лайвстоун, боюсь, вы все неверно поняли.
- Не буду! – рявкнул Лэйд, потрясая тростью, - Пусть вышибет себе мозги! Слышите? Это милосерднее, чем четверть века медленно сходить с ума, плутая в миражах, сражаясь с собственными кошмарами и ощущать себя кукольным болванчиком в личном театре распроклятого Левиафана! Да, слышите, пусть вышибет! Прямо на ближайшую стену! Я только порадуюсь за него, полковник! Будь у меня хоть толика смелости, я бы сам сделал это еще давным-давно, но…
- Вы не поняли! - потеряв терпение, полковник Уизерс беззвучно оторвался от стойки, мгновенно увеличившись в размерах, и замер неподвижной черной тенью, неподвижной и тяжелой, как тень могильной плиты, - Канцелярия не хочет, чтоб этот человек умирал. Но Канцелярия не хочет так же и того, чтоб он стал жителем Нового Бангора.
- Тогда чего хочет ваша дьявольская Канцелярия? – прорычал, едва сдерживаясь, Лэйд, - Чего хочет ваша крысиная клика?!
Полковник Уизерс сделал глубокий вдох. Едва ли ему требовался воздух, чтобы поддерживать жизнь в своем псевдо-человеческом теле, скорее, он лишь хотел обозначить паузу, подготавливая Лэйда к тому, что должно быть произнесено.
- Канцелярия хочет, чтоб он покинул остров.
***
Вот тут у его ног внезапно и иссякли силы. Нащупав стул, Лэйд медленно опустился на него. Мозги хаотично работали, словно фабричные шестерни Коппертауна, перемалывающие груды тяжелой руды, только работали не в едином цикле, а вразнобой, в разные стороны и беспорядочно.
Еще одна дурацкая крысиная шутка. Насмешка. Издевка, нарочно брошенная ему в лицо. Ему, человеку, отбывшему двадцать пять лет каторжного срока без права обжалования или помилования.
- Идите к черту, полковник, - хрипло произнес Лэйд, уже злясь на себя за эту минутную слабость, помешавшую ему выйти, - Уж мне ли не знать, что Он никогда не выпускает свою добычу!
Полковник Уизерс не стал возражать. Насколько помнил Лэйд, он вообще никогда не спорил. Должно быть, не возникало нужны. Вместо ответа он запустил руку в карман своего похоронного пиджака. Лэйд не знал, что увидит в его бледных пальцах, когда рука вынырнет.
Кинжал? Маленький двуствольный дерринджер? Гарроту?
А может, живого белого кролика?
Рука полковника вынырнула из кармана беззвучно. И так же беззвучно положила на стойку между ним и Лэйдом предмет. Не раздалось ни металлического лязга, ни скрипа, ни прочих звуков, которые обычно издают орудия убийства или массивные предметы. Тот, который он положил на стойку, был совсем невелик, размером с ладонь.
Небольшой прямоугольный кусок бумаги, украшенный двумя или тремя ровными типографскими строками. Какая-то Канцелярская дрянь – ордер, повестка, формуляр… Впрочем, единственная печать – маленький фиолетовый оттиск – выглядела вполне безобидной. По крайней мере, на ней не было ни одного из тех крысиных символов, которые были хорошо знакомы Лэйду еще со времен переполоха, учиненного давным-давно Альфом-Глашатаем.
- Это билет на «Мемфиду», - спокойно произнес полковник Уизерс, разглаживая бумажный лист пальцем на стойке, - Она отходит из гавани в субботу вечером девятого марта. Какой сегодня день?
- Шестое марта, - произнес Лэйд одними губами. Голосовые связки как-то вдруг обмякли, провисли, как бельевые веревки, ему пришлось тратить несоразмерно много воздуха из легких на самые простые и короткие слова, - Среда.
В голове его мгновенно щелкнули костяшки абака[10]. Сами по себе, без мысленного приказа. Чтобы получить результат им не требовалось долгих вычислений.
Три дня. Три дня, Лэйд Лайвстоун.
- Едва ли «Мемфида» похожа на королевскую яхту, - вздохнул полковник и доверительно добавил, - Честно сказать, она больше похожа на старое деревянное корыто сродни тому, в котором старик Ной давал первые морские круизы, но, надо думать, не развалится, едва лишь отчалив от острова. А значит, вполне подходит для наших нужд. Человек, о котором я говорю, должен находиться на этом судне в субботу вечером. Это условие сделки между вами и Канцелярией.