- Да, я убью Его, - глаза Роттердраха полыхнули едким белым пламенем, - Во имя всех тех, кого Он погубил. Во имя тех мук, на которые Он обрек меня самого. Нет, мистер Уильям, я говорю не о муках тела, хотя, не скрою, момент перерождения был долог и мучителен. Только вообразите, что ощущает несчастный, чья мышечная и костная ткань перестраиваются безо всякого наркоза, это чудовищная боль. Но стократ хуже нее та боль, которую Он хотел причинить мне, предложив сделку.
- Сделку? – осторожно переспросил Уилл, не зная, как вести себя, - Вы имеете в виду, Левиафан предложил вам…
Демон отрывисто кивнул.
- Да, черт возьми. А я был слишком глуп и слишком измучен пытками Нового Бангора, чтобы понять – нельзя заключать сделок с дьяволом. Человек, возомнивший себя достаточно хитрым, чтобы пойти на это, проигрывает не тогда, когда осознает, что не в силах исполнить свою часть уговора, а когда ставит подпись. Нельзя обмануть дьявола, мистер Уильям. Я же… Я знавал в жизни многих хитрецов и сам мнил себя не последним дураком. Никто и никогда не мог похвастаться тем, что провел меня, ни здесь, ни в Англии. Какой же я был дурак!
Тяжелый хвост Роттердраха, изогнувшись, с грохотом обрушился на соседнюю с Лэйдом кровать, легко разломив пополам и разметав в стороны доски. Придись этот удар на него самого, подумал Лэйд, безотчетно стиснув вонючий кляп зубами, едва ли он успел бы даже почувствовать боль.
- Он предложил вам сделку? – Уилл растерянно оглянулся в сторону Лэйда, - Лично вам? Но как это возможно?
Роттердрах ухмыльнулся, отчего его пасть сделалась похожей на ощерившийся медвежий капкан с выгнутыми зубцами.
- Это возможно. Как – уже неважно. Да, Он предложил сделку. Обещал даровать свободу в обмен на…
Алый Дракон сделал несколько резких шагов вдоль комнаты. Хвост змеился за ним, царапая острым костяным жалом пол.
- На что?
- На мою плоть и мою кровь, - Роттердрах склонил рогатую голову, сделавшись на миг похожим на страшного искаженного сатира, но не с добродушной усмешкой на устах, а с дьявольским оскалом, - И, знаете что, в тот миг я был настолько сыт Новым Бангором, что охотно взял бы топор для рубки мяса, отрубил себе правую руку и лично скормил бы ее Ему с кориандром и сливочным соусом. Но нет. Он уже был сыт такими подношениями. Ему требовалось кое-что другое.
Нет, подумал Лэйд. Только не…
- Мой ребенок, - пустые глаза Роттердраха уставились на Уилла исподлобья, вынуждая того окаменеть, сделавшись мраморной статуей, - Мой ребенок, мистер Уильям, вот та плата, которую согласен был принять Он, чтобы отпустить меня.
Изо рта Уилла вырвался короткий сдавленный возглас. Но Лэйд почти не расслышал его. Это ведь, в сущности, очень просто, подумал он.
Пропавшие девушки на улицах Нового Бангора.
Крепкая, запирающаяся на замок, дверь в «Ржавой Шпоре».
Мертвые выпотрошенные девушки на стене.
Нет, подумал Лэйд, силясь этим мысленным «нет» перекрыть быстро ширящиеся щели в страшной, сбивающей дух, загадке.
Роттердрах презрительно рыкнул.
- Ничего удивительного. Требовать первенца – старая забава тиранов, или вы не помните притчу про Авраама и Исаака? Дьяволу было мало моих мучений. Он хотел, чтоб я собственноручно положил в его пасть собственное дитя. И знаете, что? Я встретил эту оферту[2] согласием. Не лучшая сделка, которую мне приходилось заключать в жизни, но… Жаль, я сам не художник, мистер Уильям, иначе запечатлел бы на холсте ваше выражение лица. Судя по нему, только в этот миг я стал для вас настоящим чудовищем.
- И вы пошли на это?
Роттердрах клацнул зубами.
- Я был готов на все. Даже на то, чтоб принести в жертву свое собственное дитя. Которое, к слову, мне еще только предстояло зачать. Забавно, на тот момент это не казалось мне проблемой. Надо было лишь найти подходящую кандидатуру – и я приступил к поискам.
- Должно быть, это было не самой простой частью плана… - пробормотал Уилл, едва шевеля побледневшими губами, - О, простите, я…
Но чудовище не рассердилось, как ожидал Лэйд. Лишь хмыкнуло, покосившись в сторону Уилла глазом, похожим на пруд кипящей кислоты.
- В те дни я не был таким красавцем, как сейчас. Кроме того, я обладал некоторым запасом денег, определенной харизмой и хорошим вкусом. Комбинируя это друг с другом, можно добиться весьма неплохих результатов. В то время затея еще не казалась мне сложной. Господи, в одном только Лондоне, говорят, за неделю топят в Темзе не меньше двух десятков младенцев, плодов несчастной любви, которые оказались не нужны своим родителям. Зачатие жизни вам, людям искусства и философам, кажется мистерией, я же всегда полагал это весьма простой штукой. Ах, дурак…