Тармас склонился перед ним. Его грузное тело скрипнуло от напряжения, его суставы во многом действовали по-иному, но он справился. Замер в почтительной позе перед Доктором Генри – дрожащий от страха и злости ученик перед неказистым, в хорошо скроенном костюме, учителем.
- Поднимитесь, Тармас, - Доктору Генри сделалось невыносимо тошно, точно он проглотил целиком скользкого океанского моллюска, - То, что вы просите, бессмысленно. У меня нет никакой силы, которой я мог бы распорядиться. А даже если бы была…
Пастух поднял на его свои выцветшие глаза с серым зрачком.
- Не время для скромности, Доктор. Я видел, как ловко у вас это выходит. Как стулья кружат по сцене, а предметы материализуются прямо на виду. Как грифель в закрытой внутри закрытой коробки сам собой пишет послания. Я не прошу всё. Дайте нам хотя бы толику этой силы и мы…
Доктор Генри ощутил усталость. Такую, какой не испытывал даже после двух выступлений подряд. Возможно, лишь эта усталость не дала ему рассмеяться в лицо Пастуху.
- Вы видели? – скрипуче усмехнулся он, - Ну конечно, вы видели… Вы привыкли доверять своим глазам, не так ли, мистер Тармас?
Пастух насупился, не понимая, куда он клонит.
- Уж если я чему-то и привык доверять, так это им, - буркнул он, - Мои глаза не врут мне, как врут газеты, маклеры, писателишки, лорды и адвокаты.
Доктор Генри с горечью кивнул.
- Мне вы тоже не доверяли, еще с самой первой встречи. Вы доверяли только собственным чувствам, поскольку уверились, что их-то ничто не обманет. Наверно, сейчас вы должны чувствовать себя разочарованным.
Пастух напрягся.
- Что? Почему?
- Энергии, о которых вы говорите. Вы правы, в мире есть много скрытых энергий, научиться управлять ими непросто. Я научился. Но отнюдь не теми энергиями, которые вы видели из зала. Другими. Более… действенными.
- Объясните-ка.
Доктору Генри стало его жаль. Пастух никогда не относился к числу его любимых учеников. Слишком самоуверенный, слишком умный, слишком самонадеянный – из таких обычно получаются никчемные ученики, но серьезные соперники. Он знал, что Пастух причинит ему неприятности, знал еще тогда, когда открывал первое заседание клуба «Альбион». Знал – но ничего не предпринял. Позволил ему остаться.
Доктор Генри подумал, что сейчас уместно было бы испытать злорадство, однако лгать самому себе не мог – злорадства в эту минуту он не испытывал. Лишь жалость.
- С левитацией мне помогали особым образом натянутые вдоль сцены струны и два спрятавшихся ассистента. Чудо материализации не так уж и трудно, если иметь пару тайных зеркал и мощный софит со светофильтром. А вот с досками и грифелем было сложнее всего. Приходилось использовать специальную коробку, выполненный по индивидуальному заказу стол и пару мощных магнитов. Но оно того стоило. Публика взрывалась аплодисментами еще до того, как я кланялся. Каждое из выступлений приносило мне по двести фунтов. Еще полсотни я зарабатывал на частных представлениях, призывая души умерших и демонстрируя чары месмеризма. Вот какой энергией я управлял, Тармас.
Широко раскрытые глаза Пастуха с полурастаявшей радужкой тоже были похожи на софиты. Выключенные, уставившиеся мертвым стеклянным взглядом в потолок.
- Нет, - прошептал он, - Не говорите так. Не смейте.
Доктор Генри грустно усмехнулся.
- Хорошая была пора. Я выдавал себя за американца, прибывшего в Англию с оккультными целями и даже научился американскому акценту - соотечественникам в Лондоне отчего-то не доверяли. Доктор Генри Слэйд, магистр Клуба адского пламени[7], гроссмейстер спиритуализма, высший медиум пятой ступени… Я успел дать восемь больших представлений в Лондоне. По моим подсчетам, мне оставалось дать еще пять, чтобы обеспечить себя до конца жизни. Уже было присмотрено подходящее поместье в Брентвуде, уже я советовался с маклерами, раздумывая, какие ценные бумаги приобрести, чтоб выгодно вложить средства… У меня не было причин сомневаться в успехе. Газеты трубили обо мне, воспевая славу великого Генри Слэйда, человека, покорившего эфир, опередившего науку, нащупавшего в мироздании нити, управляющие материей. Я был расчетлив, мистер Тармас. Уж точно расчетливее всех тех проходимцев, которые орудовали тайными зеркалами и магнитами до меня. Публика пресытилась магией и уже не верила в подобного рода фокусы, я же предвосхитил время, объявив свои трюки наукой. Таинственные энергии, мироздание, материя… Это был беспроигрышный козырь. Козырь, который на каждой взятке приносил мне горсти золотых монет и неизменно возвращался обратно в руку.