— Человеческое тело — лишь форма, созданная для хранения его души и страстей, — поколебавшись, ответил Уилл, — А форма всегда состоит в тесной связи с содержанием…
— Знаете, если чего-то у меня и было в достатке, так это возможности хорошо изучить формы жизни Нового Бангора. И я до сих пор не устаю удивляться их многообразию. Баргесты и боггарты, бонаконы и ликантропы, паки и снаккуры, кобольды и никсы… Некоторые из них безвредны и годны разве что пугать детей. Другие же охотно отведают человеческой плоти, если им выпадет такая возможность.
— Но это… Это же мифические существа, ведь так?
— Привыкайте к новому значению слова «мифический», пока находитесь на территории Нового Бангора, — посоветовал ему Лэйд, — И будьте осторожны, чтоб ненароком не оказаться в чьих-то мифических челюстях. Да, при случае Он охотно черпает фантазии в нашем собственном подсознании. Для Него нет разницы, кого воплощать в реальности, наших старых добрых английских чудовищ, древнегерманских, французских, китайских… Не обошлось, конечно, без полинезийских, тех охотно берёт под своё покровительство Танивхе, губернатор Клифа — понатури, туреху, ваируа, маэри, кикокико… Вы удивитесь, Уилл, но многие эти существа когда-то были людьми. До тех пор, пока наш хозяин не посчитал, что нашёл для них более подходящую форму.
Он ожидал, что Уилл вновь надолго замолчит, чтобы переваривать информацию. Но Уиллу потребовалось совсем немного времени. Куда меньше, подумал Лэйд, чем когда-то потребовалось ему самому.
— Но я… Я всё ещё гость?
— Полагаю, что да. Видно, у художников более крепкое воображение, раз вы провели здесь месяц и ваш разум всё ещё не покорился неизбежному. Если не покинете остров послезавтра вечером, как знать, может протянете ещё столько же, прежде чем у вас вырастут крабьи клешни или глаза в промежности… В том и штука, нипочём не угадаешь наперёд, когда это случится. Некоторые бедолаги становятся гражданами Нового Бангора в считанные недели. Другие умудряются держаться годами. Я знал одного отставного полковника, который казался отлитым из пушечной стали. Говорят, служил под началом лорда Кардигана и чудом уцелел в Балаклавской мясорубке[27]. Человек несгибаемого духа, способный одним взглядом остановить пулю в полёте. И что вы думаете? Продержался три недели! Его рассудок, выдерживавший шрапнель и штыковые атаки, оказался не готов ко встрече с Ним. Он не тронул его тела, но прикосновение к рассудку оказалось фатальным. Я видел этого человека и, поверьте, зрелище было тягостным. Выпучив глаза и выкатив грудь, он недвижимо часами стоял в углу собственной гостиной, не замечая даже садившихся на него мух. Он вообразил себя шифоньером и, говорят, пребывал в таком состоянии вплоть до кончины ещё несколько лет.
Уилл потёр подбородок.
— Ужасно.
— С другой стороны, — поспешил сказать Лэйд, — Иногда этот процесс может порядком затянуться. К примеру, другой гость острова, бывший, если не изменяет память, страховым агентом, протянул почти пять лет. Тощий, тщедушный, вдобавок, кособокий, он не должен был продержаться и недели, а смотри-ка… Должно быть, Новый Бангор по какой-то причине испытывал к нему уважение. А может, просто растягивал удовольствие, не мне судить. Как бы то ни было, конец у него был незавидный. Кожа начала бледнеть и делаться прозрачной, внутренние органы сливались друг с другом, конечности отсыхали… Мне кажется, он превращался во что-то сродни гигантской амёбы. Окончания этой метаморфозы мне, по счастью, наблюдать не довелось. Канцелярские крысы позаботились о нём раньше. Выше нос, Уилл! Никто не знает, сколько времени отпущено вам! Может, побьёте его рекорд! Или, чем чёрт не шутит, проживёте добрых лет семь, прежде чем превратиться в чудовище.
Против его ожидания Уилл воспринял сказанное достаточно сдержанно. Скорее всего, подумал Лэйд, полковник Уизерс уже пускал в ход этот козырь. И не добился своего.
— Вы же не стали, — заметил Уилл, покосившись в сторону Лэйда.
— Откуда вам знать? — усмехнулся тот, — Может, я имею обыкновение питаться пиявками? Или несу куриные яйца, устроившись у себя в кабинете? Фантазия Левиафана непредсказуема, как подводные течения.
27
Имеется в виду атака лёгкой британской кавалерии русских позиций под Балаклавой 25 октября 1854-го года в ходе Крымской войны.