Лэйд усмехнулся — не открывая глаз, самому себе.
Возможно, мне и в самом деле не повредит небольшая морская прогулка, подумал он. Пока я не рассыпался, как забытый в углу лавки мешок с крахмалом.
— Рассказывайте, — отрывисто приказал он, открывая глаза, — И поверьте, в ваших же интересах сделать так, чтобы рассказ был покороче.
Крамби не стал рассыпаться в благодарностях, лишь кивнул. Похвальная сообразительность для человека столь юного возраста.
— Дайте подумать… Все мысли смешались в кучу, очень уж многое навалилось на меня за последнюю неделю. Итак… Среда! Да, всё началось в среду. В прошлую среду. В тот самый день, когда скончался наш бедный мистер Олдридж.
— Выкладывайте как вам будет удобнее, — отозвался Лэйд, не пытаясь изображать тактичность, — Мне не нужны ни художественные детали, ни сантименты. Только обстоятельства и факты. Я весь во внимании.
Крамби несколько раз кашлянул. Видно, тоже ощущал сухость в горле, одолеть которую не помогли бы даже два галлона лимонада.
— Едва только мы в Конторе узнали страшную новость, как тотчас отправились в «Восточный Бриз», к гостинице, которую занимал мистер Олдридж перед… последние годы. Тело уже увезли полицейские, нам же досталась не менее тягостная работа — разбирать его бумаги. У мистера Олдриджа была уйма старых бумаг, которые дубина Госсворт хранил вперемешку, без всякой сортировки, поэтому повозиться пришлось изрядно. Кстати, именно среди этих бумаг я нашёл то самое письмо мистера Олдриджа, которое показал вам. Он написал его несколько месяцев назад, но то ли не решился отправить его, то ли позабыл. Последнее время он был немного…
— Да, вы говорили, — буркнул Лэйд, всё ещё досадуя на себя, — Однако на вашем месте я бы уделил больше внимания не его писулькам, а его завещанию. С ним-то всё в порядке?
Крамби вскинул на него глаза.
— Почему вы спросили про завещание, мистер Лайвстоун?
Лэйд поёрзал в кресле, ощущая себя не вполне уютно. Он и сам толком не знал, почему.
— Свои познания по части юриспруденции я обычно черпаю из дешёвых пьес по пенни за билет. И если что-то и успел усвоить, так это то, что стоит только какому-то богачу отдать Богу душу— обыкновенно это происходит между вторым и третьим актом — как вокруг его завещания разгораются нешуточные побоища. А только его потеряют, как всё состояние тут же переходит в руки какого-нибудь мерзавца, обожающего курить французские папиросы, носить монокль и прятаться за кулисами.
Крамби улыбнулся, но несколько неуверенно, лишь едва искривив губы.
— Мистер Олдридж был обстоятельным джентльменом, его завещание было в полном порядке. Наш юрист, Синклер, нашёл его небезукоризненным, но абсолютно верным и имеющим законную силу.
— Ему виднее, — согласился Лэйд, немного остывая, — Сам-то я не разбираюсь в документах сложнее рецепта медовых коврижек… Валяйте дальше.
Крамби достал из кармана пиджака носовой платок. Не батистовый, как отчего-то ожидал Лэйд — муслиновый, и стал комкать в пальцах.
— Я немедля отправил человека за нотариусом, чтобы в его присутствии вскрыть сейф мистера Олдриджа. Это был Фринч, наш курьер. Расторопный малый, и прекрасно управлялся со служебным локомобилем. Ехать было недалеко, всего три или четыре квартала, но преодолеть это расстояние мистеру Фринчу было не суждено. На углу Ламанон-стрит и Уоллис его локомобиль столкнулся с тяжело гружёной телегой на скорости сорок миль в час[11].
— Давно пора запретить лихачам на локомобилях носится по городу на такой скорости, — проворчал Лэйд, — Помяните моё слово, скоро обычному человеку уже опасно будет высовывать нос на улицу, чтобы не угодить под очередное громыхающее чудовище…
Пальцы Крамби стиснули платок.
— Авария была страшной, неотвратимой, как роковое столкновение «Фаворита» с «Гесперой» в пятьдесят четвёртом[12]. Фринч, по счастью, выжил, но… — Крамби опустил глаза, — Я распорядился выплачивать ему пожизненную пенсию в сто двадцать фунтов в год, но, положа руку на сердце, не уверен, что это принесёт ему хоть какое-то облегчение. Позвоночник переломан в трёх местах, многие прочие кости раздроблены. Руки, ноги, челюсть, таз… Помилуй нас Господь от чего-то подобного. Его лечащий врач, очень оптимистично настроенный джентльмен, считает, что Фринчу повезёт, если после дюжины операций он будет в силах по крайней мере переворачиваться с одного бока на другой без посторонней помощи.
12
В 1854-м году произошло серьёзное столкновение кораблей — германского «Favourite» и американского «Hespera». Жертвами стали 201 человек.