— И что это должно значить?
— Мы разные, — негромко произнёс Лэйд, — Это всегда надо помнить, когда имеешь дело с демоном, чтобы избежать неприятностей. Именно из-за этого часто происходят всякого рода недоразумения и трагедии — нам с демонами иногда чертовски непросто понять друг друга. Наши представления о мире, скорее всего, вызовут у них, пажей всемогущего Левиафана, гомерический хохот. Наши законы — одно только недоумение, ведь понятия, на которых они базируются, бесконечно чужды им или имеют там совсем иное значение. Наши науки… Здесь, пожалуй, ещё забавнее. Наши науки, которые мы привыкли воспевать и пестовать, оценивая их вклад в прогресс, попросту не имеют смысла на тех уровнях бытия, которые располагаются под Новым Бангором. Демон попросту не увидит разницы между астрономией и филателией, физикой и археологией, геологией и литературой. Я даже не уверен, существует ли в их царстве подобие арифметики — в мире, где всё сущее состоит из разнонаправленных потоков хаоса, может попросту не быть привычных нам цифр. Неудивительно, что вещи, которыми мы занимаемся и которые уважительно именуем науками, для демонов представляют не более чем лопотание младенца, совершенно бессмысленное по своей сути. Демоны не разбираются в наших науках и не изучают их. Как мы не изучаем примитивные, вырезанные из китовьих костей, сакральные фигурки полинезийцев, предпочитая попросту ставить их на каминную полку. Но вам повезло, мистер Крамби. Среди сонма демонов вам попался удивительно любопытный образец. Мало того, настойчивый и прилежный в изучении нового.
Коу заклокотал. Из сочленений его доспеха вперемешку с сукровицей сочился пар, некоторые куски брони, погружённые в плоть, заворочались, точно осколки.
— Перр-рреходите к сути, чтоб вас черр-рти рр-рразорвали! К сути!
Лэйд стёр со лба пот и обнаружил, что тот ледяной, как только что выпавшая роса.
— Не получив обратно своих денег, он не разъярился, как это обычно бывает с его собратьями. Иначе, конечно, и вы и мистер Олдридж окончили свои дни ещё два года назад, причём каким-нибудь крайне жутким образом. Когда срок истёк, он попытался выяснить, что происходит и куда делись его деньги. И был, надо думать, немало удивлён, обнаружив, что монеты не покоятся зарытые в земле и не переплавлены в украшения. Вместо этого с ними произошло нечто иное. Впрыснутые благодаря вам и мистеру Олдриджу в капитал компании, эти деньги мгновенно перестали быть материальными. Превратились в нули и единицы в отчётных ведомостях, в костяшки на абаках, в финансовые ветра, дующие между банками и корреспондентскими счетами.
— Я знаю, как устроена коммерция, — огрызнулся с досадой Крамби, — Можете не объяснять!
— Вы знаете, — Лэйд позволил себе улыбку, — Потому что изучали её и знаете правила. А демон? Вообразите себе его изумление, когда он обнаружил, что деньги — его деньги — стали частью чьей-то сложной и чужой ему игры с потрясающе запутанными и непонятными правилами. Игры, в которую мы играем с собой на протяжении тысячелетий и которую привыкли именовать экономикой или коммерцией или финансами — как вам будет угодно. Нам эта игра кажется весьма простой и очевидной, мы привыкли давать швейцарам пенни на чай, покупать зелень по фартингу за пучок, оплачивать счета от молочника, бронировать театральную ложу, иногда даже жертвовать сиротам и бездомным. Мы знаем, как устроена страховка, рынок и облигации. По каким законам существуют предприятия, концессии и биржи. Но демон… Для него всё это было внове. Он принялся разбираться и сам не заметил, как включился в эту игру сам, точно новичок, присевший к карточному столу.
— Не понимаю, к чему вы ведёте, — пробормотал Крамби, глядя на него исподлобья.
Наверняка понимал. Или, по крайней мере, должен был начать.
— Едва ли изучение этой игры давалось ему просто. Он ведь демон, а демоны устроены совсем иначе, чем мы. Другие законы, другие принципы… Может ли демон, существо, существующее совсем в иной геометрии мира, понять, в чём заключается смысл инфляции, бартера или дизажио[270]? Любой мальчишка может посчитать, сколько будет, если от пяти пенни отнять два, всякий опытный клерк с блокнотом и карандашом живо посчитает вам размер штрафной пени и годовой оборот. А демон?.. Каково ему было разбираться в этих материях?.. Но он не отступался от своего. Возможно, он находил это интересной забавой, позволяющей коротать время. Или своеобразным хобби. А может… Может, он просто от природы был одержим жаждой познания и эта глупая игра, которой мы отдаём столько времени и сил, показалась ему забавной. Для него это, наверно, было сродни изучению оккультного гримуара — странно и бестолково устроенного, полного загадок и условностей, но чертовски манящего. И открывающего всё новые и новые возможности с каждой страницей.